Основные положения и структура этой организации были сформулированы Е. Осиповым и Л. Гаухманом и опубликованы в журнале «Радиофронт» в 1931 году (№ 17).
Расплетин как студент-вечерник был принят в группу переменного состава и принимал участие в работе ВКВО только в вечернее время.
Получив рекомендации ВКВО, Расплетин направил необходимые документы для регистрации своей радиостанции и 27 марта 1932 года получил удостоверение № 7/1-1106 с позывными 3fc.
Правда, просиживать ночами у рации приходилось все реже и реже: поездки из Лигова на работу в город, участие в ВКВО, учеба выматывали его, хотя Александр был физически крепок. Одной из последних документально установленных QSL-карточек Расплетина стала карточка, подтверждающая о радиосвязи в декабре 1932 года, с позывными Московского радиотехникума УК-ЗБА. На связь с Расплетиным вышел студент техникума А. В. Пивоваров, впоследствии ставший соратником по испытаниям аппаратуры «РД» и всех расплетинских систем ЗУРО. Все это наводит авторов книги на «крамольную» мысль, что все в нашем мире предопределено заранее, в частности встречи Расплетина в разные годы с А. Л. Минцем, П. Н. Куксенко, А. И. Бергом, А. В. Пивоваровым и другими. Но об этом будет рассказано дальше.
Собранность, целеустремленность и организованность Расплетина позволяли ему успешно решать многие задачи служебного и общественного характера. С этого времени Расплетин, как правило, стал заниматься несколькими научными и техническими разработками — некоторые из них дополняли и развивали начатую работу, другие открывали новые горизонты в его научной деятельности. К ним можно отнести работы в качестве консультанта-коротковолновика в опытной радиолаборатории (ОРЛ) и изучение литературных источников по дальновидению.
В творческой биографии Расплетина 1930-х годов ОРЛ при Полномочном представительстве (ПП) Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) занимает особое место. Лаборатория была создана в 1930 году усилиями А. И. Уханова, начальника связи ПП ОГПУ в Ленинградском военном округе, одного из соратников Ф. Э. Дзержинского.
В 1932 году начальником этой лаборатории был назначен Л. А. Гаухман, главным инженером и начальником исследовательской части ОРЛ стал В. Л. Доброжанский.
ОРЛ представляла собой весьма солидную для того времени хозрасчетную производственную единицу. Здесь рождались самые современные решения по KB-станциям. До 1941 года в ОРЛ было выпущено большое количество радиоаппаратуры для кораблей морской пограничной охраны, многие годы находившейся на вооружении органов НКВД, радиооборудование для полярных станций Главсевморпути и ледоколов «Красин», «Ермак», «Садко» и «Челюскин».
Среди заказов ОРЛ особо важной была разработка радиостанции для работы на Северном полюсе экспедиции Северный полюс-1 Папанина — Кренкеля. Перед конструкторами лаборатории поставили задачу создать радиостанцию, обладающую полной автономностью, высокой прочностью, с резервированием элементов и максимально легкую. Всю аппаратуру должен был обслуживать один человек, выполняющий работу радиста, моториста, техника и участника всех научных работ зимовки[2].
В результате в ОРЛ разработаны три совершенно самостоятельные радиостанции: основную всеволновую мощностью 80 ватт с возможностью снижения мощности до 20 ватт и резервную мощностью 20 ватт на волну 600 метров.
При общей массе оборудования всей экспедиции, включая четырех человек, в 9 тонн на радиоаппаратуру приходилось 500 килограммов. Все элементы радиостанции были взаимозаменяемы. Основным источником их питания были щелочные аккумуляторы повышенной емкости и морозостойкости, изготовленные по специальному заказу. Их можно было заряжать от небольшого ветряка или с помощью бензинового двигателя. В случае продолжительного отсутствия ветра и поломки бензинового двигателя радиостанция могла работать от динамо-машины ручного привода.
Это была уникальная по значимости работа ОРЛ. Расплетин не принимал непосредственного участия в выпуске радиостанции в ОРЛ, но как опытный коротковолновик активно участвовал в обсуждении схемно-технических вопросов построения таких КВ-радиостанций и принимал участие в лабораторных испытаниях.
22 января 1938 года указом Президиума ВС СССР группа участников подготовки экспедиции на Северный полюс была удостоена высоких наград. Л. А. Гаухман был награжден орденом Красной Звезды, Т. А. Гаухман — орденом «Знак почета», В. Л. Доброжанский — орденом Трудового Красного Знамени. Расплетин был удостоен денежной премии.
В ОРЛ укрепилась связь и дружба Расплетина с братьями Гаухманами, а также со знаменитым радистом-коротковолновиком Н. Н. Стромиловым, награжденным орденом Ленина за экспедиции на Северный полюс, ставшим в годы войны старшим военпредом на Заводе им. Козицкого.
Доклады на Всесоюзной конференции по телевидению 18–21 декабря 1931 года оказали на Расплетина огромное впечатление. Он все свободное время стал уделять этому направлению (в те годы широко использовался наряду со словом «телевидение» термин «дальновидение»). Все это он делал в свободное от учебы и основной работы в лаборатории Куровского время, занимаясь самообразованием, причем, как показало время, весьма успешно.
Прекрасная библиотека завода позволяла знакомиться практически с любыми публикациями в стране и за рубежом. Он не просто просматривал статьи, он внимательно изучал их, проверяя приводимые в публикациях выкладки.
В Америке, Англии и Германии в 1930-е годы производились регулярные передачи по проводам и по радио движущихся изображений. В Германии и Америке передавались главным образом кинофильмы, в Англии производилась одновременная (через две отдельные радиостанции) передача изображения лица выступающего артиста или оратора и его голоса или музыки.
В устройствах, применяющихся при приеме дальновидения, для развертывания и свертывания изображений использовались главным образом диски Нипкова. Достоинствами подобной механической развертки являлись простота, дешевизна, сравнительно несложное изготовление приемных устройств (что было очень важно для радиолюбителей), при достаточно удовлетворительном качестве получающихся изображений.
В издававшихся специальных журналах по вопросам дальновидения — «Телевижн» в Англии и Америке и «Ферншехен» в Германии — помещались статьи с описанием различных конструкций приемных телевизионных аппаратов, а также схемы приемников и усилителей к ним. Прием английских и немецких передач производился любителями в большинстве стран Европы. Принимались они и в СССР. В журналах приводилось расписание ночных передач дальновидения.
Конечно, размеры получающихся изображений в приемниках индивидуального использования с дисками Нипкова были небольшими — приблизительно 30x40 миллиметров. С помощью линз эти изображения могли быть увеличены в два раза. Расплетину очень нравилась карикатура в журнале «Радиотехника» (№ 13/14) по просмотру передачи телезрителями — огромная куча-мала любителей посмотреть маленький экран телевизора, а остряки слово «телевидение» превратили в «елевидение».
