Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Выше уже говорилось, что незавершенное строительство укрепрайонов имело скорее отрицательное воздействие на боеспособность округа. Утром 22 июня 1941 г. этот факт получил дополнительное подтверждение. В ЖБД 8-й армии этот момент описан достаточно откровенно: «Деморализующее влияние на части, особенно на участке 125-й сд, оказали строительные батальоны, не имевшие никакого вооружения и в полном беспорядке бежавшие в тыл».[35] Все это движение тысяч человек с фронта в глубину было отлично видно немцам с самолетов-разведчиков. В ЖБД 4-й танковой группы описывается эпическая картина: «Уже в 4.00 приходит сообщение от авиации, что 30–40 грузовиков с пехотой мчатся на северо-восток по дороге Таурогген – Шаулен [Таураге – Шяуляй], рядом с ними беспорядочно бежит пехота. Похоже, русские отходят».[36]
Однако, несмотря на все это, 125-я стрелковая дивизия дала бой. Солдаты регулярных частей все же знали разницу между собой и безоружными военными строителями. Сжимая в руках самозарядки Токарева, бойцы 125-й сд ждали вражеской атаки. «Танковая» боевая группа 1-й танковой дивизии (Крюгера) должна была наступать проселочными дорогами параллельно шоссе на Шяуляй. В этой боевой группе была сосредоточена основная масса танков соединения. Разделение боевых групп между несколькими маршрутами позволяло эффективнее использовать имеющиеся силы. Если одна боевая группа застревала, то продвижение второй и угроза тылу могли заставить противника отходить. Также успешнее наступавшая боевая группа могла нанести удар во фланг и тыл обороне перед фронтом своего соседа. Именно по такой модели действовала «танковая» боевая группа 1-й тд утром 22 июня 1941 г.
Бронетранспортеры 113-го мотострелкового полка 1-й танковой дивизии под Таураге.
Успешные действия передового отряда ранним утром 22 июня обеспечили прорыв основной массы боевой группы Крюгера в глубину советской обороны. В ЖБД 1-й танковой дивизии события, происходившие около 5.00 берлинского времени, описываются следующим образом: «I батальон 113-го сп[37] встретил сильное сопротивление на Юре. 1-й тп пересекает Юру вброд и, преодолевая сильное сопротивление противника, медленно продвигается на другом берегу».[38] Читая эти строки, нельзя не восхититься профессионализмом бойцов и командиров 125-й сд: большинство ее танкового парка составляли Pz.III и Pz.IV последних модификаций, которые были практически неуязвимы для 45-мм противотанковых пушек. Если судить по имеющимся советским источникам, атакованный группой Крюгера 466-й стрелковый полк получил в качестве поддержки гаубичный артполк 125-й сд, т. е. наиболее подходящие для борьбы с танками 76-мм пушки были у левофлангового 467-го полка.
Уличный бой в Таураге.
По плану наступления 1-й танковой дивизии предполагался вариант, когда группа Крюгера будет направлена вперед, по шоссе на Шяуляй, невзирая на остающиеся очаги сопротивления. Это должно было произойти по кодовому слову «Цитен». Однако в условиях тяжелого боя за Таураге генерал Кирхнер не стал брать на себя ответственность за вывод из сражения группы Крюгера. Передача сигнала «Цитен» была отложена.
Главные силы группы Крюгера подошли к Юре к 12.00 22 июня. По пути им пришлось обезвреживать минные поля (которые все же успели установить) и преодолевать бетонные пограничные укрепления. Для их штурма была задействована мотопехота и часть танков.
Тем временем «пехотная» боевая группа 1-й тд атакует Таурогген в лоб, вдоль шоссе. В ЖБД XLI корпуса отмечается: «06.50 – Боевая группа Вестховена (1-я тд) захватывает после тяжелого кровопролитного боя разрушенный шоссейный мост через Юру и формирует небольшой плацдарм в южной части Тауроггена. Наступающие на Таурогген силы попали под сильный артобстрел – всего установлено присутствие 13 вражеских батарей – и были многократно атакованы вражеской авиацией».[39] Шоссейный мост через реку Юра был взорван, однако в руки наступающих немцев попадает неповрежденным железнодорожный мост. Всего в районе Таураге немцам удалось с ходу захватить неповрежденными два из трех мостов через реку.
Может возникнуть закономерный вопрос: а как же диверсанты «Бранденбурга»? Действительно, 1-й танковой дивизии была придана группа обер-фельдфебеля Вернера из 8-й роты 800-го «учебного» полка «Бранденбург». 21 июня группа отправилась в штаб 1-й тд. Численность группы составляла 3 унтер-офицера и 46 солдат, плюс 3 литовца – агенты и переводчики. Она располагала 5 грузовиками Опель «Блиц» (никаких советских «полуторок» еще не было) и 1 мотоциклом.[40] В 2.30 ночи группа прибыла в штаб 1-й тд, однако… не получила никаких указаний. Возможно, если бы командование дивизии поставило «бранденбуржцам» задачу на захват шоссейного моста, он не был бы взорван. Однако это только на страницах художественной и публицистической литературы немецкие диверсанты уже все заранее знают и ко всему готовы. Реально 22 июня 1941 г. «бранденбургеры» еще не ориентировались в обстановке и только вникали в специфику войны на Восточном фронте. Не получив никаких приказов, в 8.00 Вернер и командир другой группы Хартунг едут в Таураге в роли мародеров, чтобы найти брошенную советскими частями технику, вооружение, обмундирование и документы. Как отмечалось в отчете группы Вернера – без особого успеха. Звездный час группы Вернера наступил на следующий день, 23 июня, когда был успешно захвачен важнейший для снабжения всей группы армий «Север» в целом железнодорожный мост у Людавеная. Захвачен он был, кстати, без маскировки и даже «полумаскировки»,[41] т. е. в немецкой униформе.
Преодолев крутые берега реки Юры на БТРах, группа Вестховена ворвалась в город. Сражение за Таураге вылилось в напряженные уличные бои. В ЖБД 1-й танковой дивизии подчеркивалось: «В Тауроггене идут ожесточенные городские бои. Враг сражается упорно и ожесточенно. Появляются стрелки, ведущие огонь из засад. Гражданское население принимает участие в боях».[42] Неясно, кто имелся в виду под «гражданским населением». Возможно – это гражданские специалисты или же сотрудники милиции города.
Параллельно пехотному бою шла дуэль между собственной и приданной артиллерией советского и немецкого соединений. Сильнейшим козырем обороны был 51-й корпусной артполк, вооруженный 36 152-мм гаубицами-пушками МЛ-20. В ЖБД 1-й танковой дивизии поединок с советской артиллерией описывается следующим образом: «Артиллерия противника бьет главным образом с западных опушек лесов восточнее Тауроггена. С ней ведет борьбу артиллерия 30-го артиллерийского командования».[43] Для борьбы с советской артиллерией XLI корпус располагал 210-мм гаубицами и 10-см дальнобойными пушками. Вкупе с 150-мм гаубицами артиллерии 1-й тд и артиллерии усиления это давало достаточно сил и средств для выигрыша артиллерийской дуэли. В ЖБД XLI корпуса также отмечается: «Сильный огонь вражеской артиллерии на всем фронте 1-й тд, левое крыло атакуют вражеские танки».[44] Если с артиллерией все понятно, то контратака танков составляет одну из загадок 22 июня 1941 г. «Левое крыло» – это как раз группа Крюгера. Что это были за танки – остается только гадать. Возможно, за танки были приняты броневики 125-й стрелковой дивизии. Не исключено, что к границе был выброшен с целью прояснения обстановки небольшой отряд из 202-й моторизованной дивизии (в явном виде этот отряд, однако, в документах 202-й мд и 12-го МК не обозначен). Приказ на ведение разведки у 202-й мд был. Сохранившиеся документы советской стороны ничего не говорят о каких-либо танковых атаках, предпринятых 22 июня. Вообще, одной из проблем изучения событий 1941 г. является плохая сохранность и невысокий уровень ведения оперативных документов частей особых округов. О реальных подвигах советских пехотинцев, артиллеристов и танкистов приходится узнавать из немецких «кригстагебухов»[45] и «гешихтов».[46]
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
