Однако деятельности полевых авиасоединений начальнику полевого воздушного флота приходилось уделять еще больше внимания, чем этим важным организационным вопросам. Его стремление усилить вооружение самолетов увенчалось успехом. Выпуск заводами Бенц и Даймлер моторов мощностью 150 и 160 лошадиных сил позволил наконец установить на самолетах легкие пулеметы с воздушным охлаждением. Функции пулеметчика исполнял наблюдатель, размещавшийся позади пилота. Возникшие таким образом аэропланы «С» оставались по-прежнему разведывательными самолетами с той лишь разницей, что они могли теперь давать отпор нападавшему на них неприятельскому самолету. Но необходимость сделать поворот для того, чтобы иметь свободное поле обстрела, пока не позволяла этим самолетам стать оружием нападения.
Действительно, боевые самолеты возникли лишь после применения изобретения Фоккера, которое позволяло стрелять сквозь вращающийся пропеллер. Неподвижно Установленный пулемет мог благодаря этому обслуживаться самим летчиком. Эти самолеты, типа «Е», обладали значительно большей скоростью полета и подъема, а также маневренностью, чем самолеты типа «G»; эти свойства делали их настоящими боевыми самолетами. В руках решительных летчиков монопланы Фоккера вскоре стали грозою для наших противников. После оснащения самолетов «О» вторым, неподвижно установленным пулеметом, стрелявшим в направлении полета, вопрос о вооружении аэропланов был на время снят с повестки дня.
Таким образом, самолет универсального типа теперь уступил место легкому самолету «Е», специально созданному для воздушного боя; точно так же развитие бомбометания привело к созданию самолетов нового типа — так называемых больших самолетов «G».
Чем резче проявлялся позиционный характер войны, тем больше накапливались запасы всякого рода военного имущества, снарядов и продовольствия в тылу противника; тем обширнее становились железнодорожные сооружения и воинские лагеря. Их расположение вне пределов досягаемости артиллерии не могло не вызвать желания направить на их разрушение мощные сосредоточенные силы авиации, т.к. очевидно было, что действий одного самолета недостаточно. Помимо этого, целью воздушного нападения стали крупные промышленные сооружения противника. Разрушить такие крепкие постройки можно было только крупными бомбами; ввиду этого вес бомб был увеличен до 50 кг и проектировалось дальнейшее его увеличение до 100 кг и выше. Такой бомбовый груз самолеты «С» поднять не могли. Поэтому наша промышленность приступила к постройке двухмоторных самолетов со значительно большим размахом крыльев. Помимо трех человек экипажа, эти самолеты могли поднимать запас горючего для полета на большие дистанции и около 500 кг бомб. Впрочем, их технические качества вначале оставляли желать лучшего. Временно ими поодиночке оснастили несколько авиачастей западного фронта.
Впредь до усовершенствования самолетов «G» в целях повышения эффективности бомбометания и увеличения силы бомбового удара приходилось соединять для совместных действий значительное число самолетов «С». Поэтому начатое в ноябре 1914 года формирование специальных бомбардировочных соединений мы продолжали далее. После получения сообщения о сосредоточении значительных воздушных сил французов в районе Нанси — Люневиль, в августе 1915 года в Меце был сформирован второй авиационный корпус, так называемое Мецское отделение голубиной почты. Постепенно его состав был доведен до 36 самолетов. Для ускорения переброски этих отрядов с одного участка фронта на другой их личный состав был размещен в приспособленных для жилья железнодорожных вагонах. Весной 1916 года число этих соединений, называемых теперь боевыми эскадрильями главного командования, вновь увеличилось; к осени 1916 года их было уже семь.
В связи с оснащением всех авиачастей самолетами «О и «Е», а также с созданием боевых эскадр, для формирования новых соединений оставалось чрезвычайно мало ресурсов. Реорганизация крепостных авиаотрядов в полевые была закончена. Вслед за этим необходимо было принять срочные меры к улучшению использования артиллерийского воздушного наблюдения. Неприятельским батареям все лучше и лучше удавалось укрыться от наземного наблюдения и даже от наблюдения с привязных аэростатов; вместе с тем сила их огня непрестанно увеличивалась. Вследствие этого планомерная борьба с неприятельской артиллерией при помощи воздушного наблюдения стала одной из важнейших боевых задач даже на спокойных участках фронта. Однако осознание важности этой задачи медленно распространялось в умах летчиков и артиллеристов. Летчики, вынужденные часами летать туда и обратно между фронтом и батареями, обстреливаемые неприятельскими зенитными орудиями и отражавшие нападения неприятельских истребителей, нередко считали достигнутые незначительные результаты совершенно несоответствующими затраченным усилиям. Для батарей стрельба с воздушным наблюдателем была связана с некоторыми неудобствами вследствие необходимости пользования радиотелеграфом, а кроме того привлекала огонь противника; да и надежность воздушного наблюдения первоначально ставилась под сомнение. Авиации и артиллерии нужно было прежде всего научиться понимать друг друга. Такого взаимного понимания надеялись достигнуть посредством сформирования специальных артиллерийских авиаотрядов; эти отряды поначалу были оснащены четырьмя невооруженными самолетами. Каждый корпус должен был получить по одному такому отряду. К 1-му апреля 1916 года было сформировано 27 артиллерийских авиаотрядов; к осени 1916 года их число увеличилось до 46-ти.
Однако формирование специальных артиллерийских авиаотрядов грозило той опасностью, что летный состав разведывательных отрядов отвыкнет работать с артиллерией и, с другой стороны, артиллерии там, где не было артиллерийских авиаотрядов, редко приходилось вести огонь с помощью воздушного наблюдения. Это могло оказаться роковым в ходе крупного сражения, когда всем разведывательным авиаотрядам даются одинаковые задания.
Одним из первых мероприятий начальника полевого воздушного флота было создание при каждом штабе армии должности авиационного штаб-офицера. Эти офицеры подчинялись начальнику полевого воздушного флота и являлись промежуточной инстанцией между фронтовыми авиационными соединениями и тылом по всем вопросам, касавшимся личного состава и материальной части указанных авиаформирований. Кроме того, они должны были следить за выполнением распоряжений начальника полевого воздушного флота относительно подготовки летного состава. Первоначально они были лишь консультантами при штабах армий по чисто техническим вопросам, но по мере возрастания значения авиации в войне стали приобретать право голоса и по вопросам тактического применения авиации. Степень влияния в этом отношении авиационных штаб-офицеров на решения командования зависела прежде всего от их уменья поставить себя и заставить штаб армии прислушиваться к своему голосу. Какие-либо служебные инструкции не могли и здесь ни в чем помочь. Каждый авиационный штаб-офицер должен был сам добиваться надлежащего влияния и положения. Последовавшие бои показали, однако, как сильно зависела успешность работы авиации от личности штабных офицеров.
При создании должностей авиационных штаб-офицеров военное ведомство не стремилось отнять у корпусного командования право по своему усмотрению распоряжаться своими авиачастями, напротив, оно хотело еще теснее сплотить авиацию с другими родами войск. Перераспределяя личный состав, поставлявшиеся самолеты, горючее, фотографические материалы и пр., авиационный штаб-офицер мог адекватно реагировать на изменения в тактической обстановке; ввиду этого авиаотряды были ему подчинены лишь в техническом отношении и в отношении личного состава. Он руководил тактическим применением только армейского авиаотряда и боевых эскадр, если таковые имелись.
