Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Так и пустили ее без очереди. Вскоре она выбралась из толпы с самодельным, из почтовой открытки, билетом тотализатора в руке.
Я протянул ей колу.
– Вот, – похвасталась Ольга, – поставила все деньги на Мухтара.
– И что теперь?
– Если Мухтар продержится до конца боя, я верну свои деньги. А если победит, раз в десять, наверно, больше получу.
По краю пустыря рысью трусила стайка бродячих собак, шелудивых, с грязной клочковатой шерстью. Казалось, они прекрасно понимают, что чужие на этом собачьем празднике, но не спешат убраться подальше, хотя хвосты и поджимают. Надеются поживиться потом объедками и съедобным, вкусно пахнущим мусором. В последнее время бродячих псин развелось в городе слишком много. То ли хозяева «лучших друзей человека» перестали усыплять-стрелять-вешать-топить надоевших или состарившихся питомцев, то ли неопытные собаководы, ставшие жертвами мошенников, гуманно отпускают полупородистых или совсем непородистых щенков на все четыре стороны. Местная газетка время от времени поднимает вопрос о неупорядоченных и агрессивных разносчиках заразы и бешенства. Особенно опасной считается стая, приютившаяся в густом кустарнике возле мясокомбината. Эти, случается, темными ночами нападают на людей.
А вот между приличной публикой и собаками-бродяжками плетется сосед Нёма Шнейдеров со своей невнятной собачонкой на поводке, связанном из разноцветных веревочек.
– Здрасте, – говорю ему. – Вы-то зачем сюда?
Рыхло-толстый Нёма в потной майке, добродушно улыбаясь, пялится на меня сквозь мощные линзы очков.
– Меня Сонька привела, – свалил он на свою дворнягу. – А что здесь будет?
– Собаки будут грызться.
– Зачем?
– За людей.
– О, как бы не вышло наоборот! Пошли отсюда, Соня!..
Ольга не участвовала в беседе, да и не сильно интересовалась ею. Зато, когда Нёма поволок Соню с пустыря, она дернула меня за руку.
– Смотри! Вон Лева!
Послушно оглянулся. Действительно, Лев спускался с пригорка, поросшего пожухлой от зноя травой, к огороженному месту схватки. На поводке угрюмо шагал четырехлапый боксер Мухтар. Лева жестом поприветствовал нас, но пошел сразу к судейскому столу. Там среди прочих парней уже стояли братья Алик и Витя Ханаевы. У их ног примостилась овчарка Граф, ему предстояло скрестить клыки с Мухтаром.
Приготовления закончились. На середину собачьего ринга вышел Гендос и произнес совсем непродолжительную речь:
– Значит, так, сейчас будет бой между Мухтаром и Графом. Мухтара представляет Лев Бабченко и фирма «Дружок», Графа – Виталий Ханаев, сеть магазинов «ПедиРос»…
Мне немного смешно было слушать громкие фразы типа «фирма», «сеть магазинов». Все знают, что в «Дружке» работают десять человек, включая семью Бабченко, моего отца и дядьку Колю-кривого. А у «ПедиРоса» на Берёзовке три ларька на трех перекрестках.
По толпе, задевая многих и балагуря сам с собой, если от диалога отказывались окружающие, шатался парень, явно пьяный уже с утра. За ним с видной неохотой, но повинуясь натяжению крепкого поводка, волокся белесый питбуль. Ему наверняка хотелось полежать в тенечке, вывалив с мощной челюсти розовый язык. Тенек не помешал бы и его хозяину.
Прозвучал сигнал, поданный посредством спортивного свистка. Парни повели собак в ринг и стали их стравливать. Бой еще толком не начался, но уже стало интересно Собаки, как и некоторые люди, наверное, легко внушаемые существа. Мухтару и Графу вскоре передалась агрессия их хозяев. Под дружный рев людской и тявканье собачье они сцепились.
Мне нравилось, как ведет бой Мухтар, и совсем не потому, что я вроде должен за него болеть. Видно, что в его действиях не только выучка, но и какие-то врожденные навыки и умения. Граф на вид да и по факту, скорее всего, был помощнее Мухтара. И бойцовской злости у него побольше, чем у Левиного пса. Но Мухтар чутко реагировал на каждое движение своего противника, легко уклонялся, вертелся, избегая оскаленных бросков Графа.
Зрители реагировали по-разному. Кто-то пенял на оборонительную тактику Мухтара, другие, наоборот, одобряли ее. Те, кто поставил на Графа, подзадоривали его. Лева был спокоен, а вот Хан, поддавшись настроению болельщиков, свистел и улюлюкал, науськивал своего мохнатого гладиатора. Возле Вити Хана, свистя и вскрикивая невпопад, оказался пьяный парень с питбулем. Парня уже вовсю шатало и клонило к земле, и пес его угрюмо опустил большую голову, словно испытывал стыд за своего расслабившегося повелителя.
Я обратил внимание на то, что ошейник Графа поблескивает большими металлическими клепками. И предположил, что такой бронированный ошейник Хан нацепил собаке специально: каким бы проворным ни оказался Мухтар, такой брони ему не взять – клыки будут соскальзывать с металла. Нечестная, выходит, борьба. По нашим временам ничего удивительного. Но вот Мухтар изловчился, ловко ухватил Графа зубами за нижнюю челюсть и стал грызть ее, одновременно пригибая и свою голову, и башку противника к земле. От боли Граф взвизгивал, но ничего не мог поделать, даже вырваться из захвата.
Хан кричал на свою собаку, пытаясь перекричать рев «трибун». И тут питбуль пьяного парня стал принюхиваться к ногам Хана, полностью разочаровавшись в своем хозяине, который теперь уже сидел на пыльной траве и будто дирижировал невидимым и неслышимым оркестром. Почувствовав помеху под ногами, Витя Хан пнул эту помеху не глядя и угодил питбулю прямо в морду. Тот как-то неуклюже посторонился и вроде отошел в сторону. И я перевел взгляд на ринг.
Граф готов был сдаться, устав от борьбы и боли в израненной зубами Мухтара челюсти. Пес скулил, ронял розовую от крови слюну, но пока держался.
И вдруг не азартный, но полный боли человеческий крик отвлек часть публики от кульминации собачьей схватки. Мы с Ольгой бросились на крик. Витя Хан лежал на земле, а питбуль деловито и молча пытался дотянуться до его горла и пока между делом жевал левую Ханову руку.
Хан кричал:
– Уберите эту сволочь!
Убрать было некому. Хозяин питбуля уже спал в траве, выпустив из рук поводок.
Парни кричали, замахивались на собаку, кто-то тянул поводок. Но схватить за ошейник не решался никто: а ну, как извернется и тяпнет – челюсти как тиски.
Лева растащил в стороны Мухтара и Графа.
Алик Ханаев ворвался в толпу зевак, расталкивая всех с грубой бранью, и стал методично и сильно колотить питбуля монтировкой по голове. Не знаю, на каком по счету ударе пес обмяк и завалился на бок. Но запястье воющего от боли Вити все еще оставалось в зубах питбуля. Не щадя смертоносных собачьих зубов, Алик вбил железный увесистый стержень в пасть собаки, методом рычага раздвинул челюсти и вынул руку брата, разорванную, похоже, до кости.
Алик повел брата к машине, бросив на ходу всем:
– Вешайтесь, кто этот собачий бой придумал!..
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
