Однако всё не так просто. Во-первых, в летописном известии о беременности «грекини» (как и в его переводе, предложенном С.М. Михеевым) отцовство Владимира прямо не названо. В летописном тексте представлена сочинительная, а не подчинительная синтаксическая связь: строго говоря, высказывание можно понять лишь как указание на то, что беременность гречанки обнаружилась, только когда она уже была взята в гарем Владимира. К тому же неясно, почему Владимир сомневался в том, что Святополк его сын, если гречанка забеременела только после того, как новый князь взял ее к себе на ложе. Во-вторых, вставной, относительно поздний характер известий о матери Святополка еще не является доказательством их недостоверности: историческая память могла долгое время хранить сведения о Святополковом происхождении. Что же до желания книжников «обелить» Владимира, приписав его злополучному брату рождение «нового Каина», то признание Владимира отцом Святополка едва ли могло быть воспринято как клеймо, позорное пятно на репутации крестителя Руси. Священная история древнего Израиля и Иудеи, прекрасно известная летописцам и авторам житий по ветхозаветным книгам и их переложениям, изобилует примерами рождения нечестивых отпрысков у праведных отцов.
Правда, против версии об отцовстве Ярополка, казалось бы, свидетельствует современник Владимира и Святополка немецкий хронист Титмар Мерзебургский, называющий Святополка сыном Владимира и братом Ярослава Мудрого. Но Титмар пользовался в своих русских известиях вторичными сведениями; кроме того, будучи усыновлен Владимиром, Святополк, естественно, и считался его сыном и братом Ярослава.
По этой же причине ни о чем не говорит и четырехкратное именование Святополка в «Повести временных лет» сыном Владимира.
Двое современных историков — И.Н. Данилевский и развивающий его идеи С.М. Михеев — заходят в радикальном пересмотре сообщений, содержащихся в древнерусских источниках, намного дальше: они считают недостоверным, фальсифицированным даже сообщение о том, какая из жен Владимира была матерью Святополка. Сообщение летописи и «Сказания об убиении Бориса и Глеба», что матерью Святополка была гречанка-монахиня, И.Н. Данилевский объясняет так: древнерусские книжники желали уподобить Святополка врагу самого Бога и посланнику Сатаны — Антихристу. Они ориентировались на известия авторитетного памятника, повествующего о событиях перед концом света, — переведенного с греческого языка «Откровения Мефодия Патарского», где сообщалось, что матерью Антихриста будет именно монахиня.
Под 980 годом «Повесть временных лет» сообщает о двенадцати детях Владимира — десяти сыновьях и двух дочерях: «Был же Владимир побежден похотью, и были у него жены: Рогнеда, которую поселил на Лыбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел он четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух дочерей; от гречанки имел он Святополка, от чехини — Вышеслава, а еще от одной жены — Святослава и Мстислава, а от болгарыни — Бориса и Глеба, а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц».
Перевод Д.С. Лихачева не вполне точно передает смысл древнерусского текста: о матери Святослава и Мстислава сказано просто: «от другое» — то есть от «другой», а не «от другой жены». Так как перед этим упоминалась жена-чешка («чехиня»), то и упоминание о матери Святослава и Мстислава может быть понято как указание на ее чешское этническое происхождение: «от другой [чехини]». И есть некоторые основания доверять именно такому пониманию текста — хотя они и небесспорны[21].
Под 988 годом летопись называет уже двенадцать детей князя — только сыновей: «Было же у него 12 сыновей: Вышеслав, Изяслав, Ярослав, Святополк, Всеволод, Святослав, Мстислав, Борис, Глеб, Станислав, Позвизд, Судислав. И посадил Вышеслава в Новгороде, Изяслава в Полоцке, а Святополка в Турове, а Ярослава в Ростове. Когда же умер старший Вышеслав в Новгороде, посадил в нем Ярослава, а Бориса в Ростове, а Глеба в Муроме, Святослава в Древлянской земле, Всеволода во Владимире (на Волыни. — А. Р.), Мстислава в Тмутаракани».
Точность и полнота обоих перечней действительно сомнительны. У женолюбивого Владимира сыновей могло быть, разумеется, не десять или двенадцать, а больше, да и дочерей точно было больше, чем две. Немецкий хронист Титмар Мерзебургский со слов очевидцев записал: когда 14 августа 1018 года Святополк и его тесть польский князь Болеслав вошли в Киев после победы над Владимировым сыном Ярославом Мудрым, в соборе Святой Софии (видимо, еще деревянном) их встретили русский архиепископ (так Титмар, вероятно, называет киевского митрополита), мачеха Ярослава и девять его сестер.
Вызывает сомнения и существование двух тезок — Мстиславов (один из них якобы сын Рогнеды, другой — безымянной матери). В некоторых списках «Повести временных лет» под 980 годом имя второго Мстислава заменяется на имя Станислав. А.А. Шахматов плодом домыслов летописца считал даже соотнесение сыновей Владимира с их матерями.
Принято считать, что летописец как бы сравнивал Владимира с ветхозаветным патриархом Иаковом, у которого тоже было двенадцать сыновей, ставших прародителями двенадцати колен (племен) древнего Израиля. И Владимир, и Иаков были младшими братьями, но оба приобрели всю власть своих отцов. В этом уподоблении нет ничего необычного: средневековое сознание осмысляло историю как повторение, варьирование библейской парадигмы — событий-образцов, заключенных в Священном Писании. Недавнее прошлое и настоящее — это «эхо» событий Священной истории, и, чтобы верно понять происходящее, надо найти для него прецеденты-прообразы. Так, князь Владимир соотнесен в «Повести временных лет» не только с праотцем Иаковом, но и с израильским и иудейским царем Соломоном: Соломон воздвиг великий Иерусалимский храм, а русский правитель — грандиозную Богородичную Десятинную церковь, оба были похотливы, но Владимир, крестившись, победил в себе похоть. И.Н. Данилевский и С.М. Михеев убеждены, что по модели перечня сыновей Иакова в ветхозаветной Книге Бытия (35: 22—26) построен весь список жен и детей Владимира под 980 годом. Но если у библейского праотца двенадцать сыновей, то у русского князя в этом перечне десять сыновей и две дочери — всего тоже двенадцать детей. Почти сходно и количество детей у каждой из жен Иакова и Владимира: у Иакова — шесть сыновей от Лии, два от рабыни Баллы и два от рабыни Зелфы, двое — младшие Иосиф и Вениамин — от жены Рахили; у Владимира — шесть детей (четыре сына и две дочери) от Рогнеды, по двое — от «болгарыни» (Борис и Глеб) и от неназванной супруги, лишь от «чехини» и гречанки — расстриженной черницы — по одному. От чешской супруги рожден Вышеслав, от гречанки — Святополк. Это единственное количественное несоответствие библейскому перечню: у Иакова жен и наложниц четыре, у Владимира, при том же числе детей, — пять. По мнению Л. Мюллера и С.М. Михеева, перечень подвергся редактуре, дабы отделить нечестивца Святополка от других братьев и приписать ему происхождение от расстриженной монахини; в первоначальной версии сообщалось, что матерью Святополка, как и Вышеслава, была «чехиня». В исконном же виде этот список будто бы точно соответствовал библейскому образцу.
