Звезда князя Ивана Андреевича Шуйского взошла после расправы с князем Владимиром Андреевичем Старицким и его сторонниками (в числе которых был боярин князь Иван Иванович Турунтай-Пронский). Царь Иван Грозный взял боярина князя Ивана Андреевича Шуйского в свой мрачно знаменитый новгородский поход в конце декабря 1569 — начале января 1570 года. По разрядной записи, князь Иван Андреевич возглавил немногочисленную коллегию бояр при царе, куда кроме него вошли еще князья Петр и Семен Даниловичи Пронские и князь Василий Андреевич Сицкий[71]. Не во время ли этого похода князь Иван Андреевич настолько близко познакомился с пресловутым Малютой Скуратовым, что согласился женить своего сына Дмитрия на одной из его дочерей? Там же, кстати, был и другой будущий зять Малюты Скуратова — Борис Годунов, служивший рындою с копьем в полку царевича Ивана Ивановича. Так в страшное время расправы с вольными новгородцами завязались непростые узлы будущих связей родов Шуйских и Годуновых.
Из других служб князя Ивана Андреевича в период опричнины известно его участие в борьбе с крымцами в 1570 году, когда он возглавлял «береговой разряд» в Кашире и был первым воеводой сторожевого полка (здесь уже записан в чине боярина). В майском пожаре 1571 года погиб его давний соперник князь Иван Дмитриевич Бельский. После его смерти и многих опричных казней значение князей Шуйских в царской Думе только увеличивается. Весной 1572 года князь Иван Андреевич Шуйский прямо упоминается в разрядах как боярин «ис опришнины», в то время как другой князь, Иван Петрович Шуйский, вошел в земскую Боярскую думу[72]. Правда, очень скоро опричная Дума прекратила свое существование вместе с самой опричниной. В зиму 1572 года, когда был организован «поход государя царя и великого князя под Пайду, в Ливонскую землю, и взятье пайдинское», рядом с царем были глава земской Думы князь Иван Федорович Мстиславский и, очевидно, бывший первый боярин опричной Думы князь Иван Андреевич Шуйский. Нетрудно предположить, что и это был не предел его карьеры при дворе Ивана Грозного… Однако царский поход 1572/73 года стал последним для воеводы, сложившего голову в боях под Коловерью. Как писал автор «Пискаревского летописца», воеводу князя Ивана Андреевича Шуйского «не сыскаша: безвестно несть»[73], а это значит, что его дети даже не знали, как поминать своего отца — среди убитых или среди живых. Странная, надо сказать, судьба человека, пришедшего ниоткуда (вспомним рассказ о спасении его «дядькою» и белозерском детстве) и ушедшего в никуда…
Сын опричника
К моменту гибели отца княжичу Василию Ивановичу Шуйскому было около двадцати лет. У него были младшие братья Андрей, Дмитрий, Александр и Иван. Всем им со временем предстояло войти большим кланом в состав Государева двора. Первые службы братьев князей Василия и Андрея Шуйских начинают фиксироваться в разрядных книгах примерно с 1574 года. На свадьбе Ивана Грозного с Анной Васильчиковой в начале 1575 года состоялся «дебют» молодых князей Василия, Андрея и Дмитрия в придворной службе. Князь Иван Петрович Шуйский тоже был на этой свадьбе и «на место государя звал», также он упомянут среди тех, кто «за столом сидели»[74].
Сыновья князя Ивана Андреевича — Василий и Андрей — начинали службу так же, как и их отец, в рындах (оруженосцах) «с болшим саадаком». Это были самые привилегированные назначения для молодых людей: остальные рынды — «с копьем», «з другим саадаком», «с рогатиною» — писались после и, следовательно, были ниже по статусу. Братья князья Шуйские служили спальниками и головами у ночных сторожей, в частности, во время серпуховского похода 1574 года и царского похода 1576 года в Калугу против крымского царя Девлет-Гирея. Князь Василий Иванович входил в состав «удельного двора» Ивана Московского (как назвал себя Иван Грозный после провозглашения царем крещеного татарина Симеона Бекбулатовича). Казус с добровольным отказом Ивана Грозного от власти в пользу касимовского царя, происходившего из династии Чингизидов, до сих пор выглядит труднообъяснимым шагом. Грозный, несомненно, играл, вовсе не собираясь навсегда оставаться обычным московским князем. Но у этой игры было серьезное продолжение, связанное с организацией «особого двора». «Иванец Васильев» не зря просил нового «великого князя Симеона Бекбулатовича», чтобы тот «ослободил людишек перебрать». Князья Шуйские, вместе с князьями Трубецкими и Годуновыми, оказались среди тех, кого позвали в ряды новой знати, приближенной к царю Ивану Васильевичу.
Князья Василий и Андрей Шуйские участвовали в «немецком» походе 1577 и ливонском 1579 годов[75]. К этому моменту уже возникла необходимость уточнить местническое положение молодых княжичей. Челобитчик на боярина князя Ивана Петровича Шуйского — боярин князь Василий Юрьевич Булгаков-Голицын — затронул их в деле, начатом 8 ноября 1579 года: «А князь Иван Петрович Шуйской в своем роду ровен третьему сыну князь Иванову Андреевича Шуйского. А князь Петр Щенятев в розрядех государевым жалованьем князя Ивана Андреевича Шуйского был болши. А князь Петр Щенятев отцу ево князю Юрью меншой брат. И государь бы его, князя Василья, пожаловал, велел его челобитья записать; а как служба минетца, и государь бы его пожаловал, велел ему дать суд в отечестве на князя Василья на князь Иванова сына Ондреевича Шуйского»[76]. Так местническое дело отца почти пятнадцатилетней давности должно было стать аргументом в спорах нового поколения князей Шуйских с князьями Голицыными. Князю Василию Ивановичу Шуйскому пришлось отвечать как самому старшему из братьев, и не только. У него было еще и генеалогическое старшинство в своем роду. Несмотря на более раннее пожалование в бояре, князя Ивана Петровича Шуйского считали равным всего лишь князю Дмитрию Ивановичу Шуйскому. В боярской выписке по челобитной князя Михаила Никитича Одоевского на князя Василия Ивановича Шуйского 13 июля 1581 года писали: «А по лествице в родстве своем князь Иван Петрович таков, каков княж Иванов сын Ондреевича Шуйского князь Дмитрей. А князь Михайла Одоевской по счету менши князя Олександра Ивановича Шуйского (четвертого сына князя Ивана Андреевича — В. К.). А ныне князю Василью и князю Ондрею Шуйским и князю Михаилу Одоевскому быти на государеве службе по сему счету»[77]. Кстати, оба местнических дела 1579 и 1581 годов князья Шуйские выиграли.
