Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
К концу лета 1918 г. чехословацкие войска контролировали большую часть Сибири, Урала и Поволжья. Когда П. Милюков пытался договориться с немецкими властями о возможной помощи в освобождении России от большевиков, он получил от представителя немецкой разведки следующий ответ: «Это совершенно невозможно, чтобы мы шли с большевиками. Но большевики не хотят изменять Брестский договор, и у нас нет причин разрывать с ними мирные отношения. Мы вообще не хотим идти дальше и вмешиваться во внутренние дела, если нас не приглашают. Странное положение России, что в ней пара тысяч чехословаков могут оказаться господами положения67. На возражения П. Милюкова, что их не 2 тысячи, а больше, его собеседник отвечает так: «Сорок, шестьдесят тысяч, это пустяки, которые не делают разницы. Вы сами себе помочь не можете, вам нужна наша помощь и не малая: и за эту помощь мы должны жертвовать тем, что приобрели68.
Полки латышских стрелков с конца 1917-го до осени 1918 г. были практически единственными боеспособными и надежными частями, готовыми выполнять приказы большевиков69. Одна из причин такой лояльности – провозглашенный большевиками лозунг «о праве наций на самоопределение вплоть до отделения». Многие активные участники революции 1917–1922 гг. из числа латышей были молодыми, но уже сознательными людьми во время событий 1905–1907 гг. В те годы репрессии на территории иноэтнических окраин были жестче, чем в Великороссии. Они не обошли стороной и Латвию. Происходившее десятилетием раньше сформировало их картину мира70. Неприятие царского режима, стремление к независимости Латвии сделали латышских стрелков опорой большевистской власти. На выборах в Учредительное собрание в частях Северо-западного фронта за большевиков голосовало 56,2 %, в латышских полках – 96,5 %71.
Латышские стрелки, охранявшие Смольный в Петрограде, Кремль в Москве72, сыграли ключевую роль в разгоне Учредительного собрания в январе 1918 г., в подавлении восстания левых эсеров в июле того же года73. Их численность была невелика – примерно 40–50 тыс. человек74. Переброска латышских стрелков на Волгу была единственной возможностью остановить продвижение частей чехословацкого корпуса на запад.
Если абстрагироваться от важных, но не принципиальных деталей, можно сказать, что в период, последовавший за крахом армии старого режима и предшествующий формированию армии нового, развитие событий на территории бывшей царской империи определялось соотношением сил Латышской дивизии и Чехословацкого корпуса. Население огромной страны наблюдало за происходящим.
Крушение правоохранительной системы
Органы, обеспечивающие правопорядок, – важнейший институт цивилизованного общества. При общественных волнениях и беспорядках претензии в первую очередь предъявляются полиции. В России февраля 1917 г. нелюбовь к царскому режиму трансформировалась в ненависть к городовым. Петроградская полиция в первые дни февральских событий пыталась поддерживать порядок, но её силы были невелики75, без армии она была не в состоянии остановить массовые демонстрации. Уже 23–25 февраля полиция почувствовала, что армия ненадежна76. 28 февраля, когда начался солдатский бунт, полиция оказалась бессильна, она просто исчезла с улиц. Толпы громили полицейские участки, здание Жандармерии, Судебную управу, жгли документы и архивы.
Полиции как организованной силы в городе не стало77. Министерство внутренних дел было разгромлено. Вечером 27 февраля толпа ворвалась в охранное отделение и начала жечь документы. Разгромили оружейные склады, расхитили оружие.
В ночь с 1 на 2 марта Петроградский совет – орган, в руках которого было хоть какое-то подобие контроля над гарнизоном, поставил условием поддержки Временного правительства согласие на роспуск полиции старого режима, её замену вооруженной народной милицией и получил согласие. Департамент полиции был упразднен 4 марта. На следующий день местным властям направили инструкции о создании отрядов народной милиции под командованием выборных офицеров. Через две недели после революции Россия осталась без полицейских институтов78. Старая система обеспечения правопорядка была ликвидирована, новая не возникла.
27 февраля толпы разгромили тюрьмы, освободили и политических заключенных, и уголовников. Начавшиеся в столице погромы тюрем продолжились в губерниях. Их легализовала всеобщая амнистия. Только в Петрограде число выпущенных из тюрьмы составило примерно 10 тыс. человек79. На свободе оказались десятки тысяч уголовников. Последствия произошедшего для правопорядка в стране нетрудно себе представить80.
В разгул преступности внесла свою лепту дезорганизованная, неконтролируемая, но вооруженная армия. По улицам столицы бродили толпы солдат, дезертировавших с оружием. Из воспоминаний известного петроградского адвоката Н. Карабчевского: «Кто-то, кого-то расстреливал в Шувалове; где-то пьяные солдаты проткнули штыком мирно возвращавшегося домой присяжного поверенного; кого-то бросили живым в прорубь и он утонул… Убийства, то здесь, то там, совершались ежедневно, и при свете дня, и в ночную пору, и уже никого не удивляли, оставаясь безнаказанными».
В Петрограде наряду с общегородской милицией создавались заводские отряды, не подчиняющиеся городскому руководству, независимые от центра районные отряды милиции. Потеряв надежду на защиту со стороны государственных органов правопорядка, жители пытались сами обеспечить охрану домов. В этих условиях говорить о соблюдении каких-либо гарантий справедливого суда не приходилось. Массовым стал самосуд – убийство подозреваемых на месте задержания.
«До конца февраля – начала марта 1918 г. Наркомат внутренних дел последовательно проводил курс на ликвидацию сохранившихся штатных органов милиции и замену их негосударственными вооруженными формированиями. Так, на ходатайство Пензенского губернского исполкома от 22 февраля 1918 г. увеличить финансирование штатной милиции НКВД РСФСР ответил категорическим отказом, специально подчеркнув, что «институт милиции продолжает существовать лишь временно, до введения общей обязательной повинности по несению охраны», и предложил «работать в направлении предстоящей ликвидации штатной милиции81.
К лету 1918 г. новая власть стала осознавать, что в стране, лишенной системы, обеспечивающей правопорядок, наладить нормальную жизнь невозможно. Съезд представителей губернских советов, проходивший в Москве в конце июля – начале августа 1918 г. одобрил резолюцию, в которой говорилось: «Признавая невозможным всеобщее вооружение всего населения в настоящий момент крайнего обострения классовой борьбы как в городе, так и в деревне и ощущая общую нужду на местах в постоянном аппарате для поддержания революционного порядка… съезд признает необходимым организацию советской рабоче-крестьянской милиции82. Но создание работающей милиции в условиях начинавшейся гражданской войны и политических препятствий привлечению специалистов, работавших в полиции старого режима, – задача трудно разрешимая. Мешала не только нехватка профессионалов, но и уничтожение при погромах картотеки, утрата агентуры. Между концом февраля 1917-го и осенью 1918 г. власть была неспособна восстановить правопорядок.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
