Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Договор между Британией и Японией, который был подписан шесть недель спустя, и отказ от намерений заключить оборонный союз с Германией заложили основу нашего взаимопонимания с Францией, оформленного двумя годами позднее. Новое направление британской внешней политики не способствовало улучшению отношений с Германией: внешне оставаясь нормальными и дружескими, эти отношения были отмечены нарастающим чувством взаимной неприязни. Трения между нашими двумя странами возникали не только в связи с предпринятой Германией программой усиления флота, бросающей вызов нашему превосходству на море, но также и из-за многократных провокаций, которые она устраивала в Китае. Особенно это относится к событиям осени 1902 года, когда я исполнял обязанности посла. Помню, я ненадолго отлучился в Лондон (моей жене сделали операцию в связи с аппендицитом – настолько серьезную, что ее жизнь была спасена лишь благодаря виртуозному искусству сэра Фредерика Тревеса), и мне пришлось поспешно вернуться, чтобы дать почувствовать, какое плохое впечатление произвели на правительство его величества недавние шаги, предпринятые Германией на реке Янцзы. Это удалось мне в такой мере, что министр иностранных дел барон фон Рихтхофен, обычно человек очень вежливый, вышел из себя и излил свои чувства потоком брани, не возымевшей, однако, никакого действия. Прочтя телеграмму, в которой я сообщал о случившейся перепалке, король Эдуард был так добр, что похвалил мою прямоту и сказал сэру Фрэнку, который в то время как раз был в Сэндрингхэме,[32] что у того очень хороший locumtenens (временный заместитель – лат.).
Из всех мест, где мне довелось служить, Берлин, несмотря на его политическую значимость, нравился мне меньше всего, и, так как я был послан туда по собственной просьбе, иногда я чувствовал, что, по выражению Чарльза Кингсли, «проклят бременем исполненной молитвы». В самом городе было мало привлекательного, и за исключением небольшого круга близких друзей, относившихся к нам с большой теплотой, светская жизнь с утомительными вечерними приемами и церемонными официальными обедами была до крайности скучна. Поэтому я без сожаления покидал Берлин, когда в конце 1903 года был назначен генеральным консулом – в персональном ранге полномочного министра – в Софию.
Глава 5
1887–1904
Обзор правления князя Фердинанда. – Женитьба князя. – Эпоха единоличного правления. – Переход княжича Бориса в православие. – Болгария и македонское повстанческое движение
Обзор правления князя Фердинанда
14 августа 1887 года князь Фердинанд принял присягу перед Народным собранием в Тырнове, древней болгарской столице, и в тот же день выпустил прокламацию, в которой извещал «наш свободный народ», что он взошел на трон прославленных болгарских царей. Я уже описывал обстоятельства, при которых он был выбран, и в этой главе я предлагаю читателям краткое изложение событий от начала его карьеры балканского князя до момента моего прибытия в Софию в 1904 году.
В первые семь лет его царствования страной управлял Стамболов, и только в 1894 году после отставки всемогущего премьер-министра он взял бразды правления в собственные руки. Первый из этих двух периодов был отмечен открытой враждебностью со стороны России и постоянной угрозой оккупации с ее стороны, а также множеством заговоров с целью лишить его жизни. В 1896 году Россия признала его и возобновила дипломатические отношения с Болгарией, перейдя таким образом от открытой враждебности к более хитроумным попыткам вернуть позиции, утраченные из-за ее собственного безрассудства. Но была особенность, общая для обоих периодов, – с одной стороны, это уязвленная гордость России, требовавшей на основании жертв, принесенных ею в войне за свободу, предоставить ей право определять курс болгарской политики, а с другой стороны, это явление сильной, молодой, демократической нации, отстаивающей свою независимость и полной решимости самой, без вмешательства каких-либо иностранных держав, определять свою судьбу. Князь Фердинанд с самого начала стремился примирить эти враждующие стороны, так как его убедили, что ни Болгария, ни ее правитель не смогут долгое время существовать без доброжелательного отношения со стороны России. Еще до своего приезда в Софию он пытался заигрывать с Россией через ее посла в Вене – правда, без особого успеха. Россия была неумолима, и в последующие шесть месяцев она дважды пыталась убедить Порту, чтобы та настаивала на освобождении трона, незаконно ей занятого.
К счастью для князя Фердинанда, Великобритания, Австрия и Италия ясно видели угрозу возникновения панславистского режима в Болгарии, и они не только отговаривали султана от действий, которые могли закончиться применением силы как со стороны России, так и Турции, но и уполномочили своих представителей в Софии вступить в конфиденциальные отношения с Фердинандом. Хотя благодаря этому он продолжал править как фактический суверен, пользующийся неофициальной поддержкой со стороны так называемых дружественных держав, его положение еще долго оставалось шатким. Армия никогда не была ему верна, и весна 1890 года была отмечена раскрытием широкого военного заговора с целью его свержения. Неуверенность в лояльности армии заставляли Стамболова прилагать максимум усилий, чтобы убедить султана признать князя, но из-за возражений со стороны России его попытки не нашли отклика в Константинополе. Однако ему удалось получить берат[33] на назначение болгарских епископов в Охрид, Ускюб,[34] Велес и Неврокоп. Он был хозяином положения и поэтому мог диктовать правительству свою волю. Когда ситуация того требовала, он не боялся воздействовать на султана с помощью скрытых угроз, однако в целом он вел примирительную политику. Он не требовал для Македонии большей автономии, чем та была наделена по Берлинскому трактату, уверенный, что при предоставлении большей автономии Македония так же естественно и неизбежно соединится с Болгарией, как Восточная Румелия.
Угроза насильственной смерти, которая могла случиться в любой момент вследствие постоянных заговоров русофильской партии, делала женитьбу князя и основание им династии как никогда желательными. В 1892 году были начаты переговоры с герцогом Пармским о руке его дочери, принцессы Марии-Луизы. Поскольку герцог настаивал, что дети от этого брака должны быть воспитаны в католической вере, Стамболов взялся обеспечить пересмотр статьи 32 Конституции, согласно которой наследник должен был принадлежать к православной церкви. Россия тот же час заявила протест против этого шага, который, по ее мнению, противоречил религиозным чувствам болгарского народа. В стране эта идея действительно была непопулярна, но Стамболов полагал, что иначе брак князя невозможен, и поэтому, взвалив всю одиозность этого решения на свои плечи, он вынудил собрание принять поправку. Свадьба князя Фердинанда, состоявшаяся весной 1893 года, и наступившая в конце того же года смерть его единственного соперника, князя Александра, сильно упрочили его положение. Но тем невыносимее для него стала опека человека, который мог сломить любое сопротивление своей воле, даже со стороны его монарха. Чувствуя в себе достаточно сил, чтобы действовать самостоятельно, князь решился отделаться от премьер-министра, которого считал главной преградой для официального признания его державами. Разногласия, уже давно существовавшие между князем и премьером, обострились до крайней степени из-за инцидента, связанного с отставкой военного министра, и Стамболов подал в отставку, которая сразу же была принята.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
