Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Если кто-то идет по своей инициативе, без приглашения, я пристраиваюсь рядом.
Такие приглашения следовали сразу после военного парада, перед демонстрацией. Но если речь шла об иностранном госте, его приглашали сразу же, до парада.
Приветственно машет руками последний сводный отряд. Леонид Ильич – им, приветственно и прощально. Все спускаются вниз. «До встречи». – «Да, на приеме встретимся». Руководящие товарищи расходятся по кабинетам, переодеваются, освобождаясь от теплой одежды.
Прием проходит в банкетном зале Кремлевского Дворца съездов. Руководители партии и правительства приходят с женами, и, естественно, накануне меня уже обзвонили начальники охраны соратников Леонида Ильича все по тому же волнующему щепетильному вопросу: «А Виктория Петровна будет? А во что она будет одета?»
Собиралось до двух с половиной тысяч человек. Столы – богатейшие: коньяки и вина разных марок, водка, закуска. Вначале Леонид Ильич произносил небольшую праздничную речь, минут на десять – пятнадцать, которая заканчивалась тостом «за Великую Октябрьскую социалистическую революцию» (или, если 1 Мая, «за Международный день солидарности трудящихся»). Брежнев поднимал бокал, и все, кто поближе, стремились к нему – чокнуться.
Микрофон убирался, начиналось веселье, тут уже мы подтягивались к Генеральному поближе.
Выстраивались в очереди – пожать руку – священнослужители, военачальники, писатели, бизнесмены, артисты. Иностранные дипломаты подходили с рюмками – чокнуться, они чувствовали себя посвободнее: кто-то где-то когда-то встречал Брежнева, провожал или сопровождал.
В конце приема, перед десертом, – концерт минут на сорок. Обязательно – балетный номер, оперная ария, эстрадные песни, стихотворение.
Пели Кобзон, Магомаев, Руденко, Синявская, Толкунова и почти всегда – Зыкина.
Виктория Петровна бывала не часто. Если приходила, вела себя чрезвычайно скромно, общалась, в основном, с Анной Дмитриевной Черненко, Татьяной Филипповной Андроповой, Лидией Дмитриевной Громыко. Добрые отношения сохраняла также с женой Тихонова, вплоть до ее смерти. Виктория Петровна была очень простая, мне кажется, по мягкости характера, по расположению к людям, интеллигентности она была схожа с Ниной Петровной Хрущевой.
Прием длился часа два. Хозяева разъезжались, а гости оставались – артисты, писатели, военные чины.
Вначале Леонид Ильич выдерживал часа полтора. Потом свое пребывание сократил до получаса.
Стали со временем сокращать и демонстрации на Красной площади, «отрезали» колоннам «хвосты» и уходили на банкет!
Официально же время парада и демонстрации сократили после вот какого случая. Мы ехали из Заречья на первомайское празднество. В машине впереди, как всегда, – Брежнев, сзади – мы с Рябенко. Неожиданно, прямо в пути, пошел снег с дождем. Когда въехали на Кутузовский проспект, Леонид Ильич увидел стоящие колонны мокрых, съежившихся людей.
– Что же людей-то мучить, а? – спросил он нас с Рябенко. – Вон, дети мерзнут, мокрые, с зонтиками. Сейчас посоветуемся с товарищами, может, отменить…
У Сенатской башни, поздоровавшись, он кивнул на небо и спросил:
– Что это, сегодня – обязательно?
И все дружно поддержали:
– Нет, нет.
А если бы сказал: «Товарищи, я считаю, несмотря на непогоду…» – все так же дружно закивали бы: «Конечно, конечно».
После этого решили укладываться до половины первого.
При Горбачеве и военный парад, и демонстрацию еще раз сократили – ровно до двенадцати.
В такие дни лучше утром сдавать смену, чем заступать на нее. Тогда больше напарник, а не я, персонально отвечает за благополучие вождя. А я слежу за наружным порядком. Согревает чувство: сейчас отработаю и через четыре часа свободен.
Охота
В сознании очень многих охота стала символом барских забав Брежнева. В многочисленных анекдотах и легендах на эту тему, которые перевесили, пожалуй, все прочие небылицы о нем, очень характерно отражены всемогущество и немощность Генерального секретаря: и кабанов-то ему привязывали к дереву, и куропаток в воздух подбрасывали, и даже на рыбалке водолазы ему рыбу на крючок насаживали.
Рыбалку он вообще не обожал, начнем с этого. Что до охоты, надо знать хоть немного характер Брежнева – его страсть к бешеным скоростям, многочасовым плаваниям в штормовом море, к прочему риску на грани спортивной авантюры, чтобы исключить подобные послабления в любимом занятии.
Мне кажется, нездоровый интерес время от времени подогревала печать. Я помню светскую хронику о том, как Хрущев охотился с Тито, гостившим у нас, сообщалось об их лесных трофеях.
Не знаю, охотился ли Леонид Ильич в Днепродзержинске или Днепропетровске, мне кажется, именно от Хрущева передалась ему эта страсть. Никита Сергеевич постоянно, всегда приглашал Брежнева на выходные дни в Завидово.
Эти лесные угодья принадлежали хозяйственному управлению Министерства обороны СССР. При Хрущеве хозяйство было маленьким, скромным: небольшой дом для охотников и несколько летних сборных домиков для охраны, в которых зимой стоял такой холод, что ночью в ведрах замерзала вода. Правда, территория лесных угодий и тогда была огромной, захватывала и Московскую, и Калининскую области. Леса были не обихожены, никаких асфальтированных или хороших грунтовых дорог. На машинах ездить было невозможно, впрягали лошадей: зимой – на санях, летом – на телеге.
Со временем, при Брежневе, охотничье хозяйство разрослось, обустроилось и стало самым мощным в стране – и по территории, и по организации. Здесь создали приличное подсобное хозяйство: стали содержать лошадей, коров, овец, разводить уток, куропаток – мясо птиц сдавали. Развели рыбопитомник, создали даже питомник норок – шкурки тоже продавали. То есть существовал какой-то вид самоокупаемости. Коллектив подобрался солидный, не меньше полусотни человек, не считая охраны.
Стрелял Леонид Ильич блестяще – мастер пулевой стрельбы, без преувеличения, и в ружьях толк знал. Товарищи, соратники – и наши, и зарубежные, – зная его слабость, дарили ему в дни рождения и в любые другие подходящие дни самые роскошные ружья. На ближней даче, в Заречье, в специальной комнате у него хранилось в трех больших сейфах примерно девяносто стволов! Любимых ружей было три-четыре гладкоствольных, все импортные, для охоты на уток, гусей, других пернатых и небольших зверюшек – зайцев, лисиц и т. д.; и столько же, три-четыре, нарезных ружей, импортные и тульское, для серьезной живности – кабана, лося, оленя.
Но мы, охрана, содержали в боевой готовности абсолютно все стволы, мало ли – он мог выбрать любое ружье. Несколько раз в году мы их все чистили, протирали насухо, заново смазывали. Возни было очень много: для четверых членов охраны работы каждый раз на полнедели.
Мне лично он дал итальянское восьмизарядное гладкоствольное ружье фирмы «Косми». Восемь патронов – как автомат! Прекрасная вещь, но капризная. Чуть гильза намокнет – все, отказывает, патроны очень строгие – по весу, по габаритам.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
