В этом приступе тошноты было что-то странное, потому что спустя всего пару мгновений в сплошной серой мгле разверзается дыра. Она стремительно растет, а я просто смотрю на нее и чувствую, как в теле просыпаются новые слова-мучители. «Словно кто-то расстегнул „молнию“», — думаю я. Сначала мне страшно, я боюсь, что меня опять стошнит, но дыра в серой мгле растет все быстрее и быстрее, и прямо на моих глазах серость лопается с коротким глухим треском и раскалывается на две огромные половины. Между ними я вижу то, чего мы не видели уже целую вечность: на нас неожиданно хлынул поток света, и мы, беспомощные, застигнутые врасплох, забиваемся как можно дальше под крышу. Мы изо всех сил зажмуриваемся и кричим от боли.
«Свет, — проносится в голове. — Солнечный свет!»
Я слышу стоны остальных. Я пытаюсь думать, пытаюсь слушать. Напрягаюсь, чтобы не замечать боль в глазах, пылающих, словно раскаленные угли. Мне кажется, или вода и правда шумит не так оглушительно? Что это значит? Я не знаю. Никто из нас не знает. Я — лишь записывающее устройство. Просто лежу здесь и чувствую привкус слова «тоска», которым меня недавно вытошнило, и боль в глазах от слова «свет». Я лежу рядом с друзьями, вслушиваюсь, зажмурившись, в шум воды и вдруг отчетливо слышу крик Дины:
III
Сейчас происходит что-то важное. Я это сразу понимаю, напрягаюсь, чтобы не упустить ничего, ни единой мелочи. Пока не решаюсь открыть глаза. Боль все еще неописуема. Но я слушаю, замечаю любой нюанс в окружающем нас шуме, улавливаю новые оттенки в гуле бурлящей воды и что-то еще… Сперва я не понимаю, что это, затем прыскаю от смеха — это всего лишь стая белых птиц. Но проходит время, а они всё не улетают, и я понимаю: что-то действительно изменилось. Странно. Я жду, когда Дина снова закричит, но даже ей нужно быть осторожной. Замечаю, что остальные начинают двигаться, беспокойно ворочаться. Что это? Что происходит?
Я тянусь к Дэвиду, беру его за руку, чувствую, как он дрожит. Прижимаюсь к нему.
— Не бойся, — говорю ему. — Все будет хорошо. Дина знает, что делает.
Дэвид сжимает мою руку.
— Как больно, — всхлипывает он.
— Это свет, — говорю я. — Либо он исчезнет, либо мы привыкнем.
— Он не исчезает!
— Исчезнет, — бурчит Габриэль позади нас. — Это просто случайный проблеск. Наверняка такое и раньше случалось, правда, Юдит?
Я задумываюсь, хотя уже знаю ответ. Затем говорю:
— Такого давно не было.
Я слышу, как Габриэль вздыхает.
— Ты уверена? Думаешь, это что-то новое?
— Почти уверена.
IV
Задремав, я сваливаюсь в воду. Она стала спокойнее, волны не такие огромные. У меня получается забраться обратно на плот. Ветер наконец-то стихает.
— Дина! — кричу я.
Ползу к ней на четвереньках. Колени скользят по доскам, когда волны накреняют наш огромный плот.
— Дина! — снова кричу я.
Прислушиваюсь, но различаю лишь шум воды. Продолжаю ползти ту же сторону, теряю равновесие и беспомощно растягиваюсь, когда плот обрушивается к подножию волны. И тут я слышу голос Дины:
— Сюда! Осторожнее!
Я почти бегу, согнувшись, снова поскальзываюсь и падаю на колени. Больно, но я не обращаю на это внимания. Сильные руки Дины подтягивают меня к себе.
— Ты что?! Это же смертельно опасно! — говорит она.
— Ты правда видела землю?
— Нас отнесло в сторону, но теперь я совершенно уверена. Земля рядом.
— Мы сможем туда добраться?
— Возможно.
— Это оттуда светит?
— Вполне вероятно.
— И белые птицы тоже оттуда?
— Да.
— О, Дина, наконец-то!
Внезапно снова темнеет. Серая мгла окутывает нас, словно сырое одеяло.
— Нет! — кричу я.
— Это пройдет. Пользуйся случаем, дай глазам отдохнуть. Пойду вперед.
— Будь осторожнее, Дина.
Я слышу, как она быстро перемещается к передней части плота. Но вскоре все заглушает шум воды. Я медленно открываю глаза. По-прежнему жжет, но в серой мгле становится легче. Интересно, смогу ли я когда-нибудь снова привыкнуть к свету? У меня много вопросов.
Но сейчас не время для размышлений. Кажется, у нас появился шанс. Первый за долгое время! Если только это не просто долгий проблеск. С минуту я жду, что сквозь густой туман снова пробьется голос Дины и вернет мне надежду. Но она молчит. Белых птиц тоже больше не слышно.
Вместо этого я слышу, как остальные мои спутники зашевелились. Их шепот смешивается с монотонным гулом волн. Крик Дины и в них пробудил надежду.
— Что происходит, Юдит?
