Я положила руку на его лодыжку.
– Потому что ты мой брат, вот почему.
Он снова смежил веки. Не знаю, что Уилл там такое принял, но он явно впадал в забытье. Накинув одеяло ему на плечи, я поцеловала его в щеку.
– Приходи, когда выспишься, Уилл. Не оставайся здесь надолго, иначе замерзнешь.
Не знаю, что меня так разозлило, когда я вышла из микроавтобуса. Истинную причину определить трудно. Шагая к подъезду, я пнула ногой урну, но это не помогло.
Вернувшись к себе, включила телевизор. Обычно я почти его не смотрю. Щелкая пультом и перескакивая с канала на канал, выбрала романтическую комедию с Томом Хэнксом и Мег Райан. Фильм этот мало чем отличался от прочих, в которых они снимались, – душевный и слезовыжимательный. Должно быть, я заснула, потому что грохот вырвал меня из сна и вернул в привычный мир. Это Уилл колотил во входную дверь. Наверное, наконец одумался и пришел провести ночь в тепле.
Увы, стоявший на пороге человек не был моим братом. Позднее я пришла к выводу, что зря не захлопнула дверь перед его носом и не вызвала полицию. Но ведь я была сонной и плохо соображала. К тому же что я могла сделать?
Глава 5
На пороге, перекрывая путь к бегству, стоял Моррис Клей. Мое сердце бешено заколотилось о ребра.
– Что вы здесь делаете, Моррис?
Он выглядел точно так же, как и в Уэндсворте: растрепанные мышиного цвета волосы, перекошенные черты лица, бегающие глазки.
– Вы были добры ко мне, – промямлил он. – Женщина из библиотеки с помощью компьютера помогла узнать, где вы работаете. После этого я выследил вас и узнал, где живете.
Мой язык прилип к нёбу. Похоже, Моррис Клей, как только вышел из тюремных ворот, тут же задался целью выяснить мой адрес.
– Вам не следовало этого делать, Моррис. Полиция могла сразу вернуть вас обратно.
Я попыталась дышать ровно и размеренно.
– Но поскольку вы сейчас здесь, может, выпьете что-нибудь или поедите, прежде чем уйти?
Моррис покачал головой. Тем временем его возбуждение нарастало. Он переминался с ноги на ногу, сжимал и разжимал кулаки. Я оглянулась, пытаясь вспомнить, где оставила телефон.
– Понимаете, вы мне понравились, – произнес он. – Я подумал, что вы позволите мне остаться у вас.
– Боюсь, здесь нет места, Моррис. Со мной живет подруга. – Я посмотрела на часы. Почти полночь. Лола, по всей видимости, сейчас топит свои печали в море веселья. Или же спит на чьем-то диване.
Лицо Морриса Клея исказилось гримасой. Было трудно понять, сердится он или чего-то боится.
– Я не могу вернуться к себе. Там в каждой комнате вещи мамочки.
– И вам невыносимо их видеть?
– Она оставила у дверей свои тапочки и всякую всячину. – Мне показалось, что Моррис Клей вот-вот расплачется.
– Где же вы живете?
– Прошлой ночью я спал в парке. Мне некуда больше идти.
– Да, на скамейке не слишком-то выспишься.
– Джинни разрешала с ней спать. – Он улыбнулся и сделал шаг вперед. – А вы так на нее похожи.
Я посмотрела ему в глаза и увидела в них лишь одиночество и ни малейшего намека на насилие. Однако здравый смысл возобладал. Мой пульс участился. До меня дошло: отсидевший срок убийца признался мне, что я похожа на его жертву.
– Нет, Моррис. Вам нужно пойти домой. Прямо сейчас.
Я потянулась к дверной ручке, но он схватил меня за руку.
– Прошу вас, только на одну ночь. – Его пальцы сомкнулись на моем запястье. – Утром я уйду. Обещаю вам.
Прежде чем я успела высвободиться, он схватил меня за другую руку.
Инстинкт подсказывал мне, что самое правильное сейчас – выбежать из квартиры. Но Моррис Клей исполнен решимости добиться своего и в два раза сильнее меня. Я попыталась вырваться, но больно ударилась головой о дверной косяк – так, что из глаз посыпались искры.
Одному богу известно, сколько я пробыла без сознания. Первое, что я поняла, очнувшись: я лежу на спине в прихожей, а надо мной склонилась Лола.
– Черт побери! – произнесла она. – Ну и фигня!
Во рту у меня был неприятный металлический привкус, перед глазами появлялись и исчезали черные мушки. На пол упало несколько капель крови.
Я осторожно села.
– Что случилось?
– Я огрела его по башке настольной лампой. – Голос звенел гордостью, словно ей полагалась медаль за чудеса героизма. – После чего позвонила в полицию.
По всему полу были рассыпаны осколки фарфоровой лампы.
– Он убежал?
Моя подруга кивнула.
– Он прижимал тебя к стене. Пытался тискать.
Когда потрогала щеку – она горела огнем.
– Не шевелись! – велела мне Лола. – Я принесу лед.
Когда прибыл сержант Альварес, я сидела на полу, прижимая к глазу пакет с замороженным зеленым горошком. Невольно стиснула зубы. Он склонился надо мной с таким видом, будто вознамерился выплеснуть на меня новую порцию высокомерия.
– Согласитесь, что в последнее время вам не слишком везет, доктор Квентин.
– Вообще-то не совсем так. Этот случай – исключение.
– Получается, из-за вас меня вытащили из постели. Позвонили из участка. Как вы знаете, имя Морриса Клея стоит первым в списке тех, кого разыскивает полиция. Дайте-ка взглянуть на ваше лицо, – сказал он, наклоняясь еще ближе. Лицо хмурое. Между бровями залегла вертикальная складка; было похоже, что он все свое свободное время переживает по поводу тех дел, которые никак не может расследовать. Я подняла голову. Он поморщился. – Как вы посмотрите на то, что я отвезу вас в больницу?
– Из-за разбитой губы и пары синяков? Не смешите. Если к утру мне станет хуже, сама обращусь к врачу.
Альварес протянул руку и прижал к моей щеке холодный компресс.
– Послушайте, мне ужасно не хочется в очередной раз читать вам лекцию о соблюдении личной безопасности.
– И слава богу.
– Но зачем вам в двери глазок, если вы не желаете им пользоваться?
– Неправда, я пользуюсь. Просто кое-кого ждала.
– Вашего приятеля?
– Нет.
– Она ждала меня, – сообщила, выходя из гостиной, Лола.
Альварес отреагировал как все мужчины, которые видят мою подругу в первый раз. Она стояла в дверном проеме, высокая, с лилейной кожей, огненно-рыжими волосами до плеч, прямо муза прерафаэлита[18].
