Ой, ладно, ладно. Ну отшлепайте меня по пушистой, толстой попке. Да, я устроил вечеринку.
Что тут скажешь? Ну напичкайте меня пилюлями раскаяния. Под конец мы устроили небольшую катавасию.
Хорошо, не катавасию. А беспорядок.
Хорошо, не беспорядок. А настоящий разгром.
Но я-то не виноват. Если бы Элли со скуки не полезла в комод и не наткнулась на старый альбом с фотографиями, я бы не узнал, когда у меня день рожденья. И ничего бы не случилось.
Элли во всем виновата. Не я.
Это вы про меня?
День был ужасный. Кошмарный. Дождь лупил в окна. Завывал ветрище. Поэтому Элли растянулась на ковре и принялась листать альбом.
– О-о-ой, пап! Помнишь, это когда ты шлепнулся в грязную канаву.
(Там ему самое место, если хотите знать мое мнение.)
– О-о-ой, мам! Пойди сюда, глянь! У тебя такая шикарная прическа.
(Для жителя планеты Безвкусица, может, и впрямь шикарная. Но не для землянина.)
Элли взвизгивала и попискивала, как мышонок, а я всякий раз подскакивал за корзиной для мусора. В конце концов мне это надоело. Пойду-ка, думаю, отсюда.
И тут она снова заверещала:
– Ой, это же Таффи! Какой ми-и-и-иленький, правда?
Я обернулся, чтобы испепелить ее взглядом из серии «Это вы про меня?». Даже не заметила. Взахлеб ворковала:
– Мам, ну мам, ну погляди же, какой Таффи симпатичный!
Не собираюсь сгорать от стыда и придумывать себе оправдания. Я был в те времена пушистым комочком. Я был котенком. Котята все милашки.
Элли обнаружила еще один снимок.
– Ой, глядите! Таффи такой потрясный!
Тут я не выдержал – стало любопытно. Подошел посмотреть. Да, это, без сомнений, был я: огромные доверчивые глаза и целое облако младенческого пуха вокруг головы. Эдакая слащавая мордашка с поздравительной открытки – из тех, что дальняя родня присылает вашей мамочке на день рожденья.
Меня чуть не вырвало. А Элли ткнула в надпись под фотографией и прочла ее вслух.
«Наш очаровательный котик. Родился 31 октября».
Элли посмотрела на маму.
– А ведь сейчас октябрь. Значит, у Таффи скоро день рожденья.
– Ну и хорошо, – сказала мама.
Согласен, это хорошо. Но папа Элли не мог не добавить кислинки в минуту сладкой семейной идиллии.
– 31 октября? – хмыкнул он. – Разве это не Хэллоуин – канун дня всех святых? День, когда все самое злое, мерзкое и опасное выползает из углов и, не таясь, шествует по земле. Когда же еще мог родиться наш Таффи!
Плохой. Нехороший человек. Но спросите, одарил ли я его убийственным взглядом? Нет. Я был погружен в размышления.
31 октября. Мой день рожденья, значит?
Может, отпраздновать?
Почему бы и нет?
Никаких собак
– Так, – сказала Белла. – Поначалу решим, где будем проводить твой деньрожденский туснячок.
– У меня, разумеется, – ответил я. – Это мой день рождения и моя вечеринка, так что и устраивать ее будем в моем доме.
Бела вздохнула.
– А ты не забыл, что это за день?
– Нет, – я не смог удержаться от сарказма, – если, конечно, с утра не запамятовал пристегнуть мозги. Это 31 октября.
– Вот именно, – заявила Белла. – И вечером твои домашние созывают гостей со всей округи, чтобы отметить Хэллоуин.
– Правда? – испугался я. – Для меня это новость. – Я повернулся к Тигру. – А ты знал?
– Конечно знал. Утром сижу себе на коврике у двери, никого не трогаю, и тут сверху из щели для писем мне на голову рухнула пригласительная открытка. – Он пощупал макушку. – До сих пор шишка.
– И я знала, – сообщила Снежинка. – Мои уже вынесли с чердака коробку с костюмами. – Она скривилась. – А Таня забавы ради попыталась надеть на меня чепчик.
– А ты что? – спросил Тигр.
– Поцарапала ее, конечно же. До крови. Чтобы впредь неповадно было.
Все засмеялись, кроме меня. Я был не в духе.
– Не верю! – ворчал я. – Живешь в доме столько лет. Тебя кормят, ласкают, заставляют почувствовать себя полноправным членом семьи. А потом рассылают приглашения всему городу, а тебя обходят стороной!
До Беллы дошло, что я обижен.
– Может, тебя просто не было поблизости, когда они об этом говорили, – предположила она в качестве утешения.
Я вспомнил, как прошла неделя. Что правда, то правда, дни напролет я гонял белок, а вечера проводил с бандой. Честно говоря, домой я заскакивал только проверить, что за дрянь положили мне в миску, после чего прямиком направлялся в рыбную лавку покопаться в мусорных баках.
