Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
В частности, Верховским описано посещение известного и популярного в Белграде «Русского клуба» (С. дн. 16.II).
Другой очевидец, русский публицист Виссарион Григорьевич Комаров, посетивший это почтенное собрание в светлые пасхальные дни 6–12(19–25) апреля 1914 года, как бы дополнял воспоминания Верховского интересными подробностями, которые вполне уместно привести здесь с небольшими сокращениями. Комаров вспоминал: «На второй день праздника устраивал вечер русский клуб.
Русский клуб – это наше славянское общество, с той только разницей, что в России славянское общество имеет круг членов очень ограниченный и из людей, специально интересующихся славянским вопросом, в то время как русский клуб в Белграде собирает вокруг себя большинство молодежи и все лучшее сербское общество.
Раз в год клуб дает славянский бал, который считается лучшим балом сезона; на нем обыкновенно присутствуют король, наследный королевич, весь двор и вся местная знать. Русский клуб имеет хорошее помещение, библиотеку, бесплатные курсы русского языка, делает постоянные собрания, знакомя сербское общество с русской жизнью и нашей музыкой и литературой.
Русский клуб к 9-ти часам был уже битком набит. Было очень много офицеров, было несколько священников, присутствовал русский посланник с дочерью и весь состав посольства с семьями. Вечер начался чтением стихов гр. Ал. Толстого, которые читал известный московский артист Андреев, который приглашен сюда режиссером королевского театра. Затем была музыка, потом начались танцы. Сначала танцевали сербское коло, в нем приняли участие все присутствующие, даже священники. В конце вечера танцевала «русскую» княжна Андроникова, да так танцевала и имела такой успех, что казалось, что зал развалится от аплодисментов…
Выходя из русского клуба, я пошел на Калимегдан.
Я стоял, очарованный чудной, горячей южной ночью. Снизу неслась заунывная, за душу берущая песня. Это… пели рыбаки. Заунывная песнь плакала, что турки на Косовом поле убили отца, и мать у колыбельки своего маленького сына молит Бога, который все может, чтобы ее мальчик вырос сильным и храбрым, отомстил за смерть отца и помог своему королю освободить Сербию и создать большое могучее царство…»[53].
А. И. Верховский замечал такие отличительные черты сербских офицеров, как простота в общении, но вместе с тем халатность и необязательность. То же замечал и атташе В. А. Артамонов. Простота общения в армейской среде принимала «крайние» формы. Верховский был весьма удивлен, когда увидел, как унтер-офицер отдал честь с папиросой в правой руке…
Наверное, отчасти такие черты сербов можно объяснить тем, что сербы (как и русские) любили кайф, созерцательность, неторопливость, мечтательность…
Турецкий генерал Фуада паша в своей книге, упоминаемой в дневнике А. Верховского, поднял важный мировоззренческий вопрос: «Народы-мечтатели – несчастные народы». Верховский сделал по этому поводу такую отметку: – «Разве? по-моему, наоборот» (С. дн. 27.II).
Полковник Верховский, сам не лишенный романтизма, описывая события по подавлению анархии в Нижегородской губернии, в бытность свою командующим Московским военным округом, так написал в дневнике 1917 года: «А Волга так хороша, так величаво прекрасна. Смотришь на ее необъятную ширь, на дымку тумана, поднимающуюся перед закатом – и все забывается и кажется, что вся эта уродливая действительность есть лишь тяжкий сон, который скоро прервется ярким рассветом красоты и счастья. И это Нижний, город Минина. И стоят еще Кремлевские стены, видевшие его. А теперь? Все кажется, душу отдал бы, чтобы увидеть поскорее это светлое утро обновленной России»[54].
Как тут не вспоминить Ф. М. Достоевского («Братья Карамазовы»), вложившего в уста старца Зосимы такие слова: «Исступления же сего не стыдись, дорожи им, ибо есть дар Божий, великий, да и не многим дается, а избранным».
Для понимания ситуации в Сербии в 1914 и 1917 годах следует отметить, что в силу исторических обстоятельств в этом государстве не возник слой аристократии, не было сверхбогатых людей, сословные перегородки отсутствовали, рабочий класс был малочисленным. Не было и культурной пропасти между социальными слоями сербского общества. В то же время в военной среде имела место, как отмечал Верховский, «кружковщина» и «протекция». Военное общество, писал Верховский, было разбито на «кружки» которые «тянут своих» и рекомендуют «хороших» офицеров (С. дн. 8.II).
В Белграде в воспаленном воображении военной верхушки и в среде сербских радикалов прочно укоренилось убеждение, что боснийские сербы под австрийским владычеством «страдают», и готовились к его освобождению. Однако наблюдательный Верховский так не считал. Во всяком случае, его беседа с простой сербкой, у которой были родственники в Австро-Венгрии, позволяет сделать такой вывод (С. дн. 11.II).
Популярный в народе сербский король Петр к 1914 году был стар, болен и утратил значительную часть своей былой активности. К тому же его деятельность ограничивалась в основном представительскими функциями. Рупор националистов газета «Пьемонт», издававшаяся при участии «Черной руки», получала финансовую поддержку от наследника сербского престола принца Александра Карагеоргиевича, младшего сына короля Петра, в то время вполне сочувствовавшего идеям заговорщиков. Однако реальными вершителями судеб Сербии в то время была группа радикальных военных, расправившихся в 1903 году с Обреновичами и приведших Карагеоргиевичей к власти. Именно они диктовали государственную стратегию, заняв ключевые посты в силовых структурах, взяв под контроль Скупщину и финансы. Конечной целью они ставили восстановление Великой Сербии в границах аж ХIII – ХIV веков. Один из руководителей «Черной руки» воевода Радомир Путник (в присутствии Верховского) обрушивался с критикой на вмешательство политиков в военные дела, однако сами члены этой организации весьма активно вмешивались в политику. В результате двух победоносных для Сербии Балканских войн влияние экстремистски настроенных «черных полковников» чрезвычайно возросло. Эта группа военных упорно толкала Сербию к новой войне. Газета «Пьемонт» писала еще в 1912 году, что война между Сербией и Австро-Венгрией неизбежна и что, если Сербия желает сохранить свою честь, она может сделать это только через войну.
«Создалась ситуация безответственных факторов, – писал Н. П. Полетика, – когда страной правили не те, кто официально стоял у кормила власти, а всюду, во всех областях государственной жизни, во всех винтиках государственного аппарата всем руководила тайная организация, направлявшая внешнюю и внутреннюю политику государства, не считаясь с конституцией и парламентом, в интересах избранных кругов военщины, находившейся в личной дружбе с сербским престолонаследником Александром»[55].
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
