И каждый день, как чаша счастья, Переливается чрез край! Луша поет, и все прекрасно! Наверно, это и есть Рай!
Перечитав написанное, я убедилась в словах сестры – я меняюсь.
СПЛЕТНИ, КАК ШОКОЛАД: ЧЕМ ТЕМНЕЕ, ТЕМ БОЛЬШЕ ХОЧЕТСЯ СМАКОВАТЬ…
У нас на работе, на улице, отведено специальное место для курения. В курилке остаться одной почти невозможно. Одна потушила сигарету, другая – закурила. Смена происходит независимо от времени года. И даже зимой число курильщиков не редеет. Синие от холода пальцы или прокуренные перчатки не могут стать причиной отказа от курения даже в мороз. Ведь по большей части мы не курить выходим, а общаться. И вот пока нас трое – идет общение, а как только один уходит – начинаются сплетни. Вот так, «из уст в уста», мы начинаем передавать секреты «по секрету».
Однажды, дозваниваясь в службу поддержки интернет-провайдера, я нарезала круги на свежем осеннем воздухе и оказалась невольным слушателем, то есть подслушала разговор свободным от телефона ухом.
– Светка говорит, что ее Женька – «козел и урод», – тщательно стараясь воспроизвести интонацию Светки, делилась секретом Ольга с первым вышедшим курильщиком – Машкой. – А сама продолжает с ним жить. Я никогда своего мужчину так не назову. Ну, Женька у нее и правда урод. Он на прошлой неделе со своей бывшей встречался, только ты Светке не говори. Мне Танька по секрету сказала, она их в магазине встретила. Прикинь?
– Да Светка тоже хороша. Вчера отпросилась пораньше, вроде в кафе с Володькой пошла. Клиент ее. Но точно не знаю, Людка видела, когда из бухгалтерии возвращалась, – поделилась событиями Светкиной жизни Машка.
– О, привет, Свет! – туша сигарету, сказала Ольга. – Побегу, а то у меня клиент в краске сидит.
– Привет, Свет. Как дела? – в надежде на подробности начинает «первый курильщик».
– Голова болит, – жалуется Светка.
– Че, погуляла вчера хорошо? – прикуривая вторую сигарету, налаживает «общение» Машка.
– Шампанского выпила и заснуть долго не могла, – без непристойных оттенков делится Светка.
– С Женькой что-то отмечали? – не унимается «курильщица».
– Нет, Маш. Он вчера на сутки работать ушел. Ладно, тоже побегу работать.
Только закрылась за Светкой дверь, вышла Людка.
– Ты представляешь, Светка вчера со своим клиентом бухала!
– Как думаешь, у них чего-нибудь было? – сложила ребус Машка, прикуривая третью сигарету, и, сделав одну затяжку и поморщившись, затушила ее.
– Дай прикурить. Кто-то подрезал мою, – пожаловалась Людка. – Я видела, как они в кафе заходили. Светка такая вся из себя, – делая странный жест руками вдоль корпуса, видимо, стараясь продемонстрировать, как Светка хорошо выглядела, ломая язык, начала Людка. – Но ты же помнишь, как на прошлом корпоротиве Светка с каким-то гостем укатила. По ходу, она легкая на подъем, – заржала Людка.
– Оператор Алина, чем могу Вам помочь? – раздалось у меня во втором ухе, и я чуть не подпрыгнула.
Пообщавшись с провайдером, я вспомнила весь «подслушанный» разговор и пришла в ужас.
Когда являешься одним из звеньев этой «беседы» длиною в сигарету, все выглядит куда более безобидно, чем услышать и увидеть это в целом и со стороны. А ведь бывает, выйдешь покурить, а все стоят и молчат. Не молчат, а замолчали, не успев найти нужных слов вовремя перевести разговор. Ведь обсуждали меня. Я не знала, как реагировать: сердиться, не обращать внимания, попробовать узнать о себе побольше нового. Но волновало даже больше другое. Зачем в этом участвую я?
