– Привет, – сказала она не то ему, не то кафельной плитке на полу. Но сказала!
Дискотека удалась. Девчонки пришли веселые, в нарядных платьицах. Даже Даша смеялась и разговаривала громче, чем обычно. Валька, занятый мыслями о том, в какую сторону движутся их отношения с Дашей, прозевал маневр Сметаныча, который подкатился к ней и ангажировал на первый танец. Зубами скрипнул, но тут же порадовался, когда услышал, как та, прервав на секунду смех, серьезно и довольно громко сказала: «Только, чур, танцевать, а не лапать!»
Потом он сам танцевал с ней. От прикосновения друг к другу лица у обоих запылали: хорошо, что солнце уже садилось и в лесу быстро наступали сумерки. На следующий танец она пошла и сама пригласила Леню. У Вальки опять холодок заполз в сердце – второй конкурент. Потом опять отлегло, когда он увидел, что и остальные девчонки, видимо, уговорившись между собой, обязательно приглашают тех двоих, что оставались без пары в прошлый раз. Затем, чередуясь с «медленными» пошли «быстрые» танцы, когда не обязательно быть в паре, можно плясать просто толпой.
Между танцами мальчишки угощали своих дам тортом и поили шампанским, не забывая, впрочем, наливать и себе. И снова танцевали. И вот уже кто-то устал и, присев на импровизированную лавку, закурил. Алевтина беседовала о чем-то с Каширой, прислонившись к стволу дерева. Тимоха выхватывал из общей толпы Лену, подбрасывал вверх, ловил и снова вталкивал в танцующий круг.
Валька отошел к «столу», присел верхом на ствол и только собрался прикурить, как увидел, что Даша вышла из круга и быстро пошла, почти побежала, к общаге. Он вопросительно посмотрел ей вслед, затем обвел глазами поляну и похолодел – Сметаныча на поляне не было. Он было сунул сигарету обратно в пачку, но, поразмыслив, снова достал и закурил. Затем не спеша прошел под деревья, понаблюдал за всеми и, только убедившись, что никому до него и дела нет, бросился следом за своей ненаглядной. Никто и в самом деле не обратил на это никакого внимания, одна Алевтина исподволь проводила его взглядом, но не сдвинулась с места.
По лесу к общежитию вели две тропинки. Днем, по свету, шедшие по одной, могли сквозь кусты и деревья видеть шедших по другой. Но не ночью. Валька прибежал в общагу, хотел было повернуть к девичьей комнате, но передумал. Прошел в свою – никого, зашел в другую – тоже никого. Тогда он вышел на улицу, обошел здание и посмотрел на окна. Все окна на этаже, кроме «дежурки», были темные. Подумал, что если даже они и в комнате, то в дверь стучать бесполезно – затихнут и не откроют. Он прошел в скверик, присел на лавочку и закурил. Выкурил одну сигарету и зажег другую, затем третью. Курил и злился на Сметаныча, и никак не мог взять в толк, когда тот успел договориться с «недотрогой» и как? Повздыхав, поднялся (во рту уже было нестерпимо горько от выкуренных сигарет) и побрел на поляну.
На подходе неожиданно наткнулся на Сметаныча, который вышел откуда-то сбоку, из кустов. С трудом сдерживая злость, Валька выдавил из себя улыбку и спросил:
– Ты чего, как медведь, по кустам ползаешь?
– Шампанское наружу просится. Третий раз бегаю. Он был прилично навеселе.
– Что характерно, никто столько раз не бегал. Девчонки и те… это… Дашуня разок в общагу, да Алевтина в кусты, под Мишкиной охраной. А эти, – он кивнул в сторону Светы и Лены, – еще ни разу. Как терпят? У девчонок, обычно, терпежу не хватает.
– Так все выпили по стаканчику, а тебя все жажда мучила – после каждого танца прикладывался, – Валька хлопнул Сметаныча по плечу и бросил взгляд на ребят. Среди своих танцевала стройная, светловолосая девушка в джинсах и клетчатой приталенной рубашке.
– А это еще кто? – он ткнул пальцем в сторону незнакомки.
Сметаныч улыбнулся, но ответить не успел. Девушка обернулась в их сторону, и Валька узнал Дашу.
Она сменила платье на джинсы и рубашку. Боже, как она была хороша!!! Стройные длинные ноги плотно обтягивали синие джинсы, попка была такая круглая, что непонятно было, как у такой худышки, могли быть настолько округлые формы, а ее талию, казалось, можно охватить пальцами двух рук.
Вальке почудилось, что сквозь колеблющуюся дымку он видит прекрасное полупрозрачное видение, которое вот-вот взметнется в небо и растает среди звезд. Прямо как тогда в душевой, когда она танцевала в облаке водяных брызг, точно сотканная из розовых пузырьков пены и серебряной водяной пыли, казалось, еще несколько мгновений, и она исчезнет, растворится в струях воды.
Затем он сообразил, что дымка – всего лишь реальный дымок костра, который развели ребята, чтобы защититься от комаров, а Даша, скорее всего, переоделась с той же целью. И уж совсем вернул его к реальности немой укор ее обиженных глаз: «Ну где же ты был!!!»
На следующий день он караулил ее в скверике.
Девочки вышли в обычное время. Он тут же щелкнул зажигалкой и сделал вид, что просто курит, развалившись на лавочке. Девчонки увидели его, дружно поздоровались, Лена и Света присели на его лавку, а Алевтина и Даша остались стоять. Все четверо принялись благодарить в его лице всю их компанию за вчерашний вечер, а Алевтина добавила:
«А с меня яблочный пирог – за то, что и я к вам на дискотеку попала».
– Валь, а Валь, а ты поедешь с нами? – Лена дергала его за волосы.
– Куда поеду? – он приподнялся на локте.
– Ну что ты, не знаешь? – она обхватила его голову под подбородок и потянула к себе, заставив смотреть ей в глаза, – Миша сказал, что возьмет у отца машину и завтра отвезет нас в Загорск, а ваши все сегодня вечером в Москву уедут и вернутся только в понедельник. Ты же с другой кафедры, тебе же не нужно вместе с ними быть!
Тут он вспомнил, что у ребят, действительно, какое-то собрание на кафедре в понедельник утром и здесь все появятся только после обеда.
– А вы все поедете? – он впился глазами в Дашу.
– Конечно все, – ответила за всех Алевтина, от ее глаз зазмеились лучики улыбки, хотя лицо вроде бы оставалось бесстрастным. – Даша, например, давно нас туда тащит, да доехать от нас не просто. А уж на машине – дур нет в общаге сидеть.
Валька поднялся и сел. Лена сидела слева от него, а Света справа. Он обнял за плечи обеих, притянул к себе и, не отводя взгляд от Даши, демонстративно поцеловал сначала Лену, а потом Свету: «Непременно поеду!» Даша негодующе фыркнула, отвернулась, гордо вскинула голову и пошла прочь. А две кареглазые проказницы задергали его за руки, привлекая внимание, зажмурились и, беззвучно передразнивая Дашу, сделали вид, что фыркают, как она, отворачиваются и уходят. Алевтина, казалось, равнодушно наблюдавшая всю эту картину, дала им сделать шаг вперед, после чего от всей души влепила каждой по заднице так, что те подпрыгнули.
– Подразните мне еще малую!
Даша обернулась на шлепки и вскрики, но две забияки, подпрыгивая и почесываясь на ходу, догнали ее, обхватили за талию и со смехом увлекли к общежитию.
Алевтина с улыбкой смотрела им вслед:
