Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
– Нет, – говорит Миронов, разливая очередную порцию водки. – Я прозвонил всю братву. Никто не в курсе насчет этой «Черной звезды». Думаю, это просто гнилой понт.
Как говорили римляне, ignoratia non est argumentum, незнание не есть довод. Однако снабжение оружием и взрывчаткой почти неминуемо идет через криминальные структуры. Мнение Миронова по крайней мере обнадеживает.
– Больше не буду, я за рулем, – предупреждает Чернышев.
– Да ну, брось, мои пацаны вас развезут, все конкретно, – уламывает его Миронов. – А хочешь, баньку сейчас живо сорганизуем, тут классная банька, ты ж помнишь по прежним разам…
Однако Чернышев решительно отказывается от дальнейших возлияний, равно как и от сауны. Поболтав еще немного, мы откланиваемся.
– Приезжайте летом на шашлычки, – тепло говорит мне Миронов на прощание. – Летом тут вообще райская жизнь.
– Если буду в Риге, обязательно, – соглашаюсь я.
По великолепной шестирядной магистрали «Вольво» мчится обратно в Ригу и вскоре въезжает на западную окраину города, в Золитуде, известному среди горожан как вотчина скоробогатеев. Только убогая фантазия бывших совков могла придать ранг суперпрестижности заурядному спальному району, застроенному панельными коробками.
– Будешь жить в нашей гостевой квартирке, – сообщает Чернышев, останавливая машину возле одного из подъездов девятиэтажного дома.
Достаю из багажника свой чемодан и вхожу в дом следом за Чернышевым. Лифт возносит нас на седьмой этаж, Чернышев отпирает стальную дверь с двумя сейфовыми замками. Входим в четырехкомнатную квартиру, я оставляю чемодан в центральном холле с уголком отдыха и большим, чуть ли не метр по диагонали, телевизором. Чернышев показывает мне остальные апартаменты, в меньшей комнате размещается нечто вроде кабинета, однако без компьютера. И оно понятно, вряд ли сюда наведываются поработать. За холлом небольшой перпендикулярный коридорчик, по центру его туалет и ванная, налево спальня, а в комнате справа оборудована финская банька. Сантехника в квартире отменная, установлена даже ванна-джакузи. Словом, на деньги Соловьева созданы все условия для гульбы в непринужденной обстановке.
– Чувствуй себя как дома, – говорит Чернышев. – Там в холодильнике для тебя кой-какие припасы. Если хочешь, в баньке попарься. Утром, после десяти, пришлю за тобой машину.
– Спасибо, старина.
– Да не за что. Мой человек позвонит в дверь так: точка-тире-точка. Ну, отдыхай, а я поехал.
Он кладет ключи на тумбочку в прихожей и уходит. Заперев за ним дверь, я направляюсь в ванную и принимаю душ.
После застолья в гостях у Миронова ужинать мне совершенно ни к чему. Застилаю широкую двуспальную кровать в комнате напротив сауны и укладываюсь спать.
Вымотался за день изрядно, и все же мне не спится, в голову лезет всякая мелкая ерунда. В частности, мои мысли поневоле крутятся вокруг надутого хама Соколова. К сожалению, без таких типов в нашем деле не обойтись. Бюджет российской внешней разведки официально равен ста миллионам долларов, это в двадцать раз меньше, чем у ЦРУ. А подставные фирмы вроде соколовской не только служат отличным легальным прикрытием, но и дают совершенно неподконтрольный Думе доход. Ведь уже не секрет, что пьянчугу Эймса, который на корню продавал цээрушников за пару миллионов долларов, разоблачили благодаря утечке финансовых раскладок из комитета Думы.
А с Соколовым у меня застарелая взаимная нелюбовь с первого взгляда. Службу я начинал в спецгруппе ГРУ, занимавшейся в восьмидесятых годах устранением нежелательных политических фигур. Возможно, он чует, что я тогда охотился на дичь его пошиба, только не в пример крупнее. И что иногда на меня накатывает соблазн применить полученные навыки, хотя всячески стараюсь не подавать вида. Поначалу «Черная звезда» показалась мне дешевой газетной выдумкой. Но идеи носятся в наэлектризованном воздухе, и не один я обучен стрелять без промаха.
Немного помаявшись, встаю, ищу пепельницу, снова ложусь в постель и закуриваю.
К куреву я пристрастился в спецбольнице. Раньше не одобрял этой дурной привычки, однако там ею обзавелся, глядя на бритоголовых неизлечимых психов, которые трясущимися пожелтевшими пальцами выбирали окурки длиной с ноготь из большой консервной банки, служившей в сортире отделения пепельницей. В неволе, будь то тюрьма, казарма или дурдом, люди начинают свихиваться на легкодоступных маленьких удовольствиях вроде сосания леденцов или курения.
Вот и начал смолить, поскольку занятий у меня других не намечалось, а деньги на ларек мне выдали из моих же карманных. Но еще штука в том, что табачный дым напоминал мне о женщине, с которой сблизился в Риге. Была она заядлой курильщицей.
Прошлого не вернуть, а в жизни слишком многое складывается не так, как в душещипательном телесериале. Сейчас мы снова в одном городе, однако вряд ли увидимся, и это к лучшему. Да, к лучшему. К лучшему…
4
Едва я утром успел сварить кофе, сосиски и позавтракать, как присланный Чернышевым шофер позвонил в дверь условленным звонком и сообщил, что будет ждать меня внизу, машина у него – синий «Ауди». На сборы у меня ушло несколько минут, затем шофер домчал меня до офиса «Ассоциации русской культуры». Там в машину погрузились Соколов с Чернышевым, который нес украшенный каллами роскошный венок с траурной лентой, и мы поехали через весь город на кладбище Улброка.
За ночь гигантский воздушный волчок антициклона сдвинулся на восток, и небо затянуло серой хмарью. Так что погода оказалась весьма похоронная. Мои спутники за всю дорогу не проронили ни слова.
По обе стороны от ворот кладбища, вдоль решетчатой ограды тянутся цветочные ряды, где можно купить чего душе угодно, начиная от помпезного венка и кончая вялым грошовым букетиком фиалок. Сразу за воротами я вижу черный «Мерседес»-катафалк, рядом с ним топчутся, перекуривая, четверо дюжих парней, одетых в сизые форменные куртки похоронной фирмы. Дальше, у каплицы, стоят небольшие разрозненные группки друзей и родни, ожидающие припозднившегося батюшку. Народу немного, и двадцати человек не наберется.
Соколов подходит к зареванной молодой женщине в черном платке, которая держит за руку мальчугана в шапке с помпоном, и выражает ей свои соболезнования. Чернышев и я следуем его примеру. Вдова Пугачева на редкость красива, у нее лицо мадонны с холста эпохи Ренессанса.
– А вон последняя пассия Ильи, Лара, – бормочет мне вполголоса Чернышев, когда мы отходим в сторонку.
Бросаю взгляд на вульгарно накрашенную девицу с мелкими рыжими кудряшками, выбивающимися из-под кепочки-восьмиклинки. В ее рыбьих глазах ни слезинки. Рядом с ней переминается с ноги на ногу хмурый крепыш с квадратной физиономией и в кожаной куртке.
– Рядом с ней кто? – спрашиваю я.
– Понятия не имею.
Хоть убейте, не могу понять, зачем Пугачеву понадобилось заводить любовницу, которая не идет ни в какое сравнение с его женой. Впрочем, бес его знает, какие у этих женщин скрытые достоинства и недостатки.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
