Я вернулась к работе над списком, присланным мне Райаном. Так, с живыми девушками разобрались. Как насчет живых птиц? Я связалась с одним человеком из Сакраменто, владельцем птичника, и заказала у него несколько райских птиц и попугаев. Он уверил меня, что они не перебьют друг друга. Еще он предложил взять колибри, но внутренний голос сказал мне: «Выпусти таких маленьких птичек на вечеринке крутых голливудских звезд — и кто-нибудь обязательно засунет одну из них куда не следует или, не дай Бог, вдохнет вместе с дорожкой кокаина, как пить дать, весь вопрос только во времени». Дэниел решил, что вечеринку надо закрутить вокруг темы «Безумство джунглей». Джунгли я обеспечу. Насчет безумства можно не беспокоиться.
Дальше я приступила к поиску спонсоров. Во-первых, я совершила огромную ошибку, сообщив в «Пайпер-Хайдсик», а потом и в офис «Вдовы Клико», что пресса не допущена. Потом я попыталась соврать «Танкерею», сказав, что почти уверена, что будет куча репортеров, но когда женщина на том конце провода стала агрессивной и потребовала прислать ей письменное уверение с подписью, я потеряла над собой контроль. Зато мне удалось провернуть дело с представителем фирмы «Текила "Хосе Куэрво"», который обещал столько выпивки, сколько мои гости смогут выпить. И кто бы стал спорить? Будем пить «Маргариту» или… «Маргариту». Жалко, не хватает зэков, пуль и девочек с оружием. Они остались в ужасных девяностых? Какая разница — мода возвращается. Стоит только кому-нибудь увидеть Джорджа с девочкой на коленках и текилой, как он тут же последует его примеру. Осталось разобраться с приглашениями. Я достала список гостей и начала заполнять курьерские бланки. Когда я дошла до сто пятнадцатого, надо мной нависла чья-то тень. Я подняла голову и увидела мужчину, который, судя по тому, как мне его описывала Лара, был Райаном.
— Элизабет? — спросил он сухо.
— Привет.
— Я Райан. Мне только что звонили из «Куэрво» и сказали, что ты договорилась с ними насчет алкоголя на вечеринку.
— Да, столько, сколько мы сможем выпить, — с гордостью подтвердила я.
— Это тебе не пати для сопляков. — Он сощурил свои узенькие глазки и уставился на меня. Что там Лара говорила? Отвратительный тип, а его любимое занятие — искать по улицам, кто бы ему дал. Да, похож. Он напоминал слизняка, на такого обычно западают толстые девицы в барах. Их тип.
— Мне это прекрасно известно. — Я старалась держать себя в руках. «Мысли шире. Мысли шире, Элизабет» — вот что я твержу сама себе, когда чувствую, что слезы подступают и вот-вот покажутся в уголках глаз.
— Я полагаю, тебе также прекрасно известно, что спиртное, которое они собираются поставить, называется «Хосе Куэрво»?
— Да, конечно. — У меня даже получилась неширокая, зато уверенная улыбка.
— Ты что, совсем ничего не понимаешь, Элизабет? — Он придвинул свое лицо почти вплотную к моему, распространяя запах съеденного еще вчера чеснока. Я медленно отодвинулась и села поглубже в кресло.
— Извини?
— Да, тяжелый случай. — Он посмотрел на мои волосы так, словно намеревался использовать их как зубную нить. Потом на мою одежду. Я вдавила свои, по общему признанию, неухоженные ногти в ладони. — Видишь ли, даже самый бестолковый кретин из Айдахо — и тот бы догадался, что эти люди не пьют никакую другую текилу, а только текилу «Патрон сильвер».
— «Патрон сильвер»?
— Да, маленькая глупая девочка. Даже жители Шерман-Оукс это знают. — С этими словами он развернулся на каблуках своих отполированных туфель и с важным видом, как павлин, зашагал прочь.
Я огляделась. Слышал ли этот разговор кто-нибудь еще? За одиннадцать дней я вынесла столько публичного унижения, что моему терпению пришел конец. Естественно, в офисе царила полная тишина, все делали вид, что поглощены проверкой пунктуации в своих письмах, однако почему-то никто не стучал по клавишам, мистическим образом умолкли все телефонные разговоры, а Кортни и Талита покусывали губы, чтобы не разразиться хохотом. Я не знала, кричать мне или плакать. И пока я решала, какому желанию уступить, тишину нарушила Талита:
— Он прав. Однажды я пила «Маргариту» в баре «Мармон», с какой-то левой текилой, и заблевала ему визитку. — Она кивнула в сторону удалявшегося Райана. — Пока он держал ее в руках.
— Да, остается только насрать ему на ботинки, — прибавил посыльный, проходя мимо со своей тележкой. Все засмеялись. Кроме меня.
Глава 5
Она кажется мне знакомой, — но, дорогуша, все эти блондинки так похожи друг на друга!
Эстер Говард в роли миссис Крафт. «Рожденный убивать» — Элизабет, мы разговаривали по телефону. Я Кэмерон.
Я подняла голову. Увидев перед собой в потоке света ослепительную женщину во всем белом, я решила, что это божественное видение. И это меня ничуть не удивило, потому что с тех пор, как я работаю в Агентстве, я постоянно молюсь.
Обычно так: «Боже, пожалуйста, пускай Дэниел Роузен не узнает, что это я пролила замазку на диван из телячьей кожи, который в приемной, и попыталась вытереть его номером "Голливуд репортера"!»
Или: «Боже, пожалуйста, пусть Скотт Вагнер вдохнет столько кокаина, чтобы у него до конца недели шла носом кровь и он сидел бы дома! Потому что если с этой работой может справиться даже шимпанзе, я все равно еще не разобралась, как программировать его видеоплейер, и прошлым вечером записала "Волю и милость" вместо игры "Никс"».
Но молитвы тут оказались ни при чем — это не было божественное видение. Это была всего лишь кинозвезда. И это сияли ее зубы — я никогда такого не видела. А ее золотые локоны, рассыпавшиеся по плечам, были даже золотее, чем у Голди Хоун в «Рядовом Бенджамине». О да, Кэмерон — настоящая кинозвезда. Озарив меня своим светом, она задала мне вопрос.
— Простите, что вы сказали? — переспросила я растерянно.
— Я спросила, не будете ли вы против, если я поторчу тут и поболтаю с вами, пока Скотт не вернется с обеда. Просто мне не хочется ждать в приемной. — Она облокотилась на стол и прошептала: — Мне всегда кажется, что вот-вот нагрянет Дэниел Роузен, а я его боюсь до чертиков.
— Конечно, нет. Конечно, ждите. — Я, опрокинув стул, вскочила на ноги. — Я хочу сказать, где бы вы хотели поторчать?
— Ну, давайте посидим здесь. — Она пристроилась на краешке моего стола и достала из своей сумочки «Аллюр»[12]. — Кстати, что вы собираетесь надеть на вечеринку Дэниела? Я хочу подыскать что-нибудь ярко-розовое. Я уже устала от платьев, которые не имеют цвета. Вы меня понимаете?
— Розовый — это замечательно, — согласилась я. — Если хотите, я могу устроить так, что на вечеринке будут подавать коктейли в цвет вашего платья. Только заранее мне об этом скажите. — Подлиза! Мне так не хватало друзей, что я готова была темой вечеринки сделать чье-нибудь платье.
