— Через пятнадцать минут у вас встреча, — напомнила итальянка.
— Так скоро? — удивился Прима и посмотрел на агентов. Улыбка вновь засияла на его лице. — Этим встречам нет конца и края, — промолвил он. — А куда деться? Если б я только мог поручить… но кому? — мужчина бросил на Сесилию Росси холодный взгляд. — Кому Джиорджио может доверять? Сказать весьма затруднительно, весьма. — Он вдруг замолк и поднял руку. — Слушайте!
Из соседнего номера доносилось пение. Чистейшее сопрано.
Лицо Примы расплылось от удовольствия.
— Bella! — прошептал он. — Bella voice! Внимайте ангельскому голоску. Вам когда-нибудь доводилось слышать столь чудесное пение?
Голос воспарял ввысь и устремлялся вниз и вдруг застыл на чистой верхней ноте, которая, казалось, замерла в воздухе. Дэнни взглянул на Сесилию Росси. Та напоминала кошку, подстерегающую птичку, чтобы полакомиться ею.
— Я мог бы слушать мою Лючию вечность, — Прима вздохнул, когда певица продолжила пение. — Но, увы, дела зовут. Сегодня у меня встреча с теми, у кого бы я хотел приобрести здесь, в Лондоне, газету, — итальянец улыбнулся. — А когда у Джиорджио будет газета, то прекрасный облик Лючии никогда не сойдет с ее первой страницы. — Он блаженно улыбнулся Алексу и Дэнни. Но выражение его лица изменилось, когда он обратился к Сесилии Росси. — Отправляйтесь, — рявкнул он, — и проследите, чтобы моя машина была готова.
Сесилия Росси покинула номер.
Улыбка вновь заиграла на его губах. Алекс постепенно привыкал к неожиданной смене настроения у Примы. Кем бы тот ни был, но актером он был превосходным.
— Боюсь, я должна вас оставить, друзья мои, — сказал Прима. Он поднял палец. — Я хочу, чтобы вы облазили все уголки на этаже. Если вы найдете то, чему здесь не место, то, поверьте мне, я буду у вас в неоплатном долгу. — Протянув руку к двери, итальянец промолвил: — Я ухожу, а вам суждено наслаждаться голосом Лючии, самим совершенством. Как же я завидую вам!
Прима стремительно вышел из комнаты. До них доносился его удаляющийся голос, когда он, идя по коридору, отдавал распоряжения.
Дэнни с Алексом переглянулись.
— Ну? — спросил Дэнни. — Будем искать?
Кивнув, Алекс ответил:
— Будем. Прима полагает, будто он умнее нас. Я намерен доказать, что он заблуждается.
— Не только ты, но и я. — Дэнни кивнул в сторону соседней двери, за которой стихло пение. — Нам лучше начать оттуда, — предложил он и постучал в дверь.
— Viene, tesoro, — отозвался голос.
Друзья переглянулись. Алекс улыбнулся.
— Я, конечно, здорово подзабыл итальянский, — проговорил он, — но, по-моему, она сказала «Войди, дорогой».
Дэнни посмотрел на него.
— Откуда ты знаешь эту фразу?
Алекс усмехнулся:
— Я провел отпуск в Риме.
— Ясно, — сказал Дэнни. — Потом расскажешь подробнее.
Он повернул ручку и толкнул дверь. Они вошли в роскошно убранную спальню. Лючия Барбьери лежала на кушетке в красном шелковом халате и учила партию.
— Ой! — она вскочила. — Прошу прощения… я не ждала вас. Я подумала, что мой Жожо вернулся раньше, чтобы повидаться со мной. — Певица плотнее закуталась в халат. — Вы полицейские, да? — поинтересовалась она. — Что вам угодно?
— Синьор Прима попросил нас обыскать все комнаты, — ответил Алекс. — Однако мы можем зайти и позже.
— Нет, я ухожу. Делайте, что вам положено.
Лючия Барбьери удалилась через вторую дверь.
— Жожо? — ухмыляясь и глядя на приятеля, произнес Дэнни.
— Прелестно! — кивнув, ответил тот.
— А ты ни на что больше не обратил внимания? — поинтересовался Дэнни. — Или у меня разыгралось воображение, или Лючия — вылитая Сесилия Росси в молодости?
— Ей недолго наслаждаться своим положением, — спокойно промолвил Алекс. — Не только синьоре Росси пришлось уступить место новой подружке, но и той придется подыскивать себе агента, когда у охранников ее хозяина найдут провезенное нелегально оружие.
— По-моему, Жожо ищет приключений на свою голову, — сказал Дэнни. — Не хотел бы быть поблизости, когда Сесилия выйдет из себя.
Алекс оглядел помещение:
— Приступим.
В течение часа они методично обшарили каждый закоулок во всех номерах и ничего не нашли. У Алекса было такое чувство, что Прима посмеивается над ними, и это злило его больше всего. А он-то надеялся, что надменность итальянца заставит забыть того об осторожности. Кажется, Прима полагает, будто с УПР можно шутки шутить. «Что ж, — подумал Алекс, — это ему аукнется».
Лайэм поставил фургон с мороженым на углу площади Гамильтона. Из открытой торговой секции был виден на противоположной стороне забитой транспортом Парк-Лейн синий фронтон «Хилтона».
Лайэм выбрал место, не посоветовавшись с Мэдди. По чистой случайности они оказались рядом с гостиницей, где остановился синьор Прима. Район Мейфер притягивал туристов, как магнит. А где полно туристов, там и покупатели сыщутся.
Мороженое раскупали нарасхват. Было жарко, парило. С безоблачного неба немилосердно палило солнце. Изнемогающие от жары экскурсанты, не говоря уже о служащих расположенных поблизости контор, не могли устоять перед искушением при виде дышащего прохладой мороженого.
Хоть Мэдди все время была настороже, работать бок о бок с Лайэмом ей было в радость. Она вручала стаканчик с мороженым и забирала деньги. Дело спорилось.
Девушка подняла глаза вверх. Крошечная видеокамера медленно двигалась вперед и назад. Ненавязчиво. Если не знать о ней, то и не заметишь.
В штаб-квартире УПР агент, сидя в небольшой комнате наблюдения, видел на экране выстроившуюся за мороженым очередь. Съемка записывалась на дисковой видеомагнитофон. В комнате стояла страшная духота. Агент бы тоже не отказался от стаканчика мороженого.
Четверо мужчин приближались к фургону.
Мэдди поняла, что «гости» явились к ним, когда в конце очереди вспыхнула драка. Люди стали поворачивать головы. На их лицах сначала появлялось удивление, а потом и беспокойство. Двое мужчин распихивали стоящих в очереди. Несколько человек полетело на тротуар. Из руки женщины выбили стаканчик с мороженым. На другой стаканчик опустилась увесистая рука, забрызгав мороженым одежду молодого человека.
— Эй! Прекратите! — сердито крикнула Мэдди.
Но было слишком поздно. Громилы добились своего: очередь рассыпалась — туристы в страхе бежали с поля боя.
Один из мужчин пристально смотрел на Мэдди и Лайэма.
— Не понимаешь намеков, да? — спросил он, направив на юношу похожий на обрубок палец. — Ты не у дел, сынок. Мы закрываем твою лавочку.
Девушка услышала за спиной какой-то шум и бросила мимолетный взгляд через плечо. Один из нападающих, открыв заднюю дверь фургона, собирался залезть в него. Второй карабкался в кабину.
