Сирина вышла из ванной, направилась в спальню. Быстро натянула черный шерстяной свитер, надела стеганую кожаную микро-мини-юбку. И то и другое от фирмы «Айсберг», однако холодными их никак не назовешь. Она снова оглядела себя, теперь уже в большом зеркале спальни. Резко отвернулась, села на кровать, опустив подбородок на руки.
Черт! Она снова нарушила слово. Мало того, слово, данное самому главному человеку в мире — самой себе. Она ведь поклялась, что не будет специально готовиться к встрече с Майклом, что отнесется к этому как к рядовому событию, что не позволит возбуждению взять верх над разумом, что будет контролировать себя. Прекрасные намерения…
Во время ленча вместе с Корал и ребятами она почти не участвовала в обсуждении их будущей карьеры. Просто не могла ни на чем сосредоточиться. А под конец настолько разнервничалась, что не могла усидеть на месте. Неожиданно вскочила из-за стола, сказала, что плохо себя чувствует, и выбежала из ресторана. А причина, конечно, все та же: она никак не могла избавиться от мыслей о нем, о Майкле.
Сирина налила себе минеральной воды, взяла стакан и села на кровать. Надо закончить приготовления. Наверняка она что-нибудь забыла. Но что? Ах да! Духи! Она вскочила, побежала в ванную, где стоял флакон с экзотическим букетом, специально составленным для нее в Париже. Коснулась шеи, за ушами, ложбинки на груди, потом приподняла юбку и капнула на бедра.
В этот момент раздался стук в дверь. Дождалась!
Сирина помчалась в спальню. Где же туфли? А, черт с ними! Так… успокоиться… С минуту она заставила себя простоять неподвижно, глубоко дыша. Потом размеренными шагами прошла через гостиную к входной двери. Распрямила плечи, взялась за ручку, открыла.
Миша стоял в дверях с сумкой для покупок в руке. Стоял неподвижно, не произнося ни слова, пожирая ее глазами. Потом губы его раскрылись в обезоруживающей улыбке.
— Привет!
«Господи, — думал он, — как она хороша! Эти длинные роскошные волосы цвета воронова крыла, эта идеально гладкая кожа, эти утонченные черты лица. И длинные-длинные стройные ноги под мини-юбочкой…»
— Входи, Майкл, — улыбнулась она в ответ. О Господи, она уже почти забыла, какой он обладает властью над ней, как действует на нее одно его присутствие! Майкл вошел. Сирина закрыла дверь.
— Давай я повешу твое пальто.
Он поставил сумку, сбросил свое длинное кашемировое пальто.
— Я сам его повешу, Сирина. Насколько я помню, ты не очень любишь вешать вещи на место.
— Все-то ты помнишь. Давай, давай его мне. — Она взяла у него пальто и повесила в шкаф. — Я немного исправилась в том, что касается домашнего хозяйства. Правда, совсем чуть-чуть, но все же исправилась.
Они стояли в гостиной, глядя друг на друга.
— Ах да! — Миша потянулся к своей сумке. — Я тут заходил в магазины… Вот, это для тебя.
Он протянул ей небольшой букет роз нежно-розового цвета в элегантной упаковке, стянутой атласной лентой.
— Какая прелесть! Мой любимый цвет. И они почти раскрылись! Именно так, как я люблю. — Она подняла на него глаза. — Ты и это помнишь…
— Как я мог забыть!
В этот момент ему больше всего хотелось схватить ее в объятия, сказать, что он ничего не забыл.
Сирина почувствовала стеснение в груди. Ее всю обдало жаром. Только бы он не заметил! Она резко отвернулась.
— Проходи, садись, чувствуй себя как дома. Я сейчас найду, куда поставить цветы.
Она прошла в ванную, взяла стакан, наполнила его тепловатой водой из-под крана, развязала и развернула букет, поставила в стакан, вернулась в гостиную. Торжественно водрузила цветы на кофейный столик.
— Вот. Красиво, правда?
— Красиво, — эхом повторил Миша, глядя не на цветы, а на нее. Она села на кушетку, поджав под себя ноги.
— Ты выглядишь еще прекраснее, чем раньше, если это возможно. Сирина нервно рассмеялась:
— Спасибо. Я стараюсь. Иногда. — Она решила переменить тему. — Как прошел вчерашний концерт?
— Очень хорошо. — Миша не стал упоминать о том, что весь вечер не мог избавиться от мыслей о ней. — А как твои съемки? Она откинула прядь волос с лица.
— Лучше не спрашивай.
— Что, так плохо?
— Да нет, просто — ничего интересного.
Она рассеянно потянулась за стаканом с минеральной водой, но его не оказалось.
— Ох, Майкл! Я такая плохая хозяйка! Хочешь чего-нибудь выпить? У меня в баре чего только нет.
— А ты что будешь? Или ты опять на своей ужасной диете?
— Не-е-ет! Хотя… если честно, то как раз с этого момента я решила очиститься. Дня два ничего, кроме минеральной воды. После этой венской еды, знаешь ли… У них тут все плавает в жире или сливках.
Миша рассмеялся:
— Я вижу, деньги и слава не очень тебя изменили.
— Надеюсь, что нет. — Сирина заглянула в маленький бар-холодильник. — Смотри-ка, тут есть две бутылочки шампанского. Выпьем?
— Конечно. Давай я открою.
— Я сама могу открыть.
Однако он уже встал, подошел к мини-бару.
— Позволь мне. Я настаиваю.
Сирина остро ощутила его близость. Мысли спутались. Она чувствовала его теплое дыхание, его мужской запах. Она могла бы поклясться, что физически ощущает его возбуждение. Казалось, оно зарядило электричеством саму атмосферу комнаты.
Без единого слова она протянула ему бутылку. Он задержал ее руку в своей. Желание пронзило ее как электрическим током. Все тело обдало горячей волной, колени ослабели, вся решимость растаяла в один момент. Кровь гулко стучала в висках; она почувствовала, что не может вздохнуть. Сейчас ей хотелось только одного — оказаться в его объятиях. Пусть возьмет ее сейчас же, прямо здесь, пусть поглотит ее в своей страсти.
О Господи… что же делать?! Она хочет его до безумия.
Огромным усилием воли Сирина отняла у него руку. Наверняка он заметил ее дрожь, ее потрясение. Она, наверное, выглядит полной идиоткой. Сирина молча прошла обратно к кушетке, села, снова поджала под себя ноги.
Ее смятение не укрылось от Миши. Он быстро откупорил бутылку шампанского, налил бледно-золотистой жидкости в два бокала, подошел к кушетке. Протянул один бокал Сирине, сел на другой конец кушетки. Обернулся, с улыбкой поднял руку с бокалом. Взглянул в ее карие глаза.
— За старых друзей.
— За старых друзей.
Сирина сделала глоток. Шампанское просто восхитительное. И так приятно пощипывает язык.
Миша тоже отпил глоток шампанского. Поставил бокал на столик. Обернулся к ней.
— А теперь расскажи, как прошел сегодняшний день. Ты не закончила.
— Да ничего интересного. Тоска ужасная. Совсем не нужно тебе об этом знать.
