— Нет, не совсем, — послышался робкий голос.
Ральф вздрогнул. Дороти.
— Кое-кто, узнав, что я собираюсь здесь работать, упомянул этот коттедж. Сказал, что он как с картинки. Вот я и хочу на него посмотреть.
— Поверни направо в конце дороги. Увидишь клумбы. От них ведет узкая тропинка. Иди по ней и через минуту сверни налево. Если тебе нравятся старые домики с соломенными крышами и всякие там цветочки, то получишь удовольствие. Что касается меня, я собираюсь взглянуть на библиотеку недалеко от поместья. Говорят, это зрелище. Может, даже зайду внутрь, возьму какую-нибудь книжку.
Ральф усмехнулся. Да, действительно, тихая деревенская жизнь не для Сьюзен. Он вошел в дверь. Сьюзен развалилась на кровати Генри Маккларти и рассматривала свои обкусанные ногти. Увидев Ральфа, она встала и уставилась на него во все глаза. Но он смотрел только на Дороти.
Она стояла спиной к нему и усиленно терла тряпкой дверцу полированного шкафа. Яркий солнечный свет падал на ее маленькую головку, демонстрируя богатство и блеск густых каштановых волос. В отличие от своей ленивой напарницы, она всю душу вкладывала в то, что делала, стараясь отработать каждый цент своего скудного жалованья.
Ральф почувствовал прилив нежности. Что бы ни случилось, он поклялся еще утром, что Дороти никогда не будет страдать из-за того, что было сегодня ночью. То, что произошло между ними, было так не похоже на его предыдущие интрижки, к которым у него всегда было несколько циничное отношение. Но он старался не думать об этом сейчас. Он смотрел, как Дороти приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до верхнего угла шкафа. Ральф знал, что со временем все забудется, и Дороти Нильсон тоже. Единственное, что он должен сделать, это расстаться с ней с чистой совестью.
Дороти не заметила, как Ральф вошел в комнату, и после недолгой паузы снова заговорила, обращаясь к Сьюзен:
— Ты, наверное, не помнишь ту семью, которая жила в этом коттедже раньше?
— Я помню, — сказал Ральф. Его взгляд был прикован к спине Дороти, к ее резко напрягшимся плечам, словно он хотел развернуть ее к себе усилием воли. — Девушки, произошли кое-какие изменения.
Он заставил себе повернуться к Сьюзен, которая с кислой миной на лице натирала дубовые полы. Если кто и должен был напрячься, когда он вошел, так это она, а не Дороти, которая работала, как пчелка. Может быть, Дороти подумала, что им не разрешено болтать во время работы, и поэтому так испугалась? — мелькнуло в голове у Ральфа. Интересно, почему она расспрашивала об этом коттедже и о той семье, которая жила тут много лет назад? Просто так, чтобы поговорить о чем-то, или у нее были какие-то свои причины?
— Я решил нанять бригаду рабочих, чтобы они тут все привели в порядок, — начал Ральф. — За эту неделю будет заплачено, как за полную. — Он выразительно глянул на Сьюзен. — Можно собираться домой прямо сейчас.
Сердце Дороти замерло в груди. Ноги подкосились в коленях. Вот как. Сказать девушке, чтобы она не беспокоилась о возможных последствиях их ночного безумства, успокоить ее, а потом просто выкинуть на улицу. Отдать ей приказание, как обычной служанке, забыв о том, что так страстно шептал ей этой ночью. Да! Ральф Аттенборо не стал теряться и мучиться долгими решениями. Он решил избавиться от нее на следующее же утро, даже не дав опомниться и прийти в себя. Конечно, ему не нужны лишние проблемы. Зачем только было говорить ей, что они вместе все обсудят и решат?
К этой обиде примешивалась досада на то, что ей придется уехать из «Маккларти Эстейт», так и не узнав ничего о своем отце. Зато она очень хорошо узнала себя! Дороти чуть не плакала. Ей даже не удастся взглянуть на дом своих бабушки и дедушки, посмотреть, где провела первые восемнадцать лет жизни ее мать.
Но, видно, ничего не поделаешь. Она не подписывала никакого контракта, и с самого начала знала, что ей могли указать на дверь в любую минуту. Она взяла щетки и тряпки и медленно развернулась к Ральфу, который собирал и подавал Сьюзен разбросанные по полу очистители и полироли.
Она решила, что лучше умрет, чем покажет ему, как она страдает. Высоко подняв голову, она с равнодушным видом смотрела, как Сьюзен поспешно собирается. Дороти знала, что та объявила хозяевам о том, что уедет в конце недели. Видимо, Ральф воспользовался случаем, чтобы заодно избавиться и от нее. Она не заплачет! Она ни за что не заплачет!
Пусть он только попробует предложить ей деньги! Она возьмет только то, что причитается ей за работу служанки.
— Я буду готова через десять минут, — спокойно произнесла она. Ее голос звучал твердо и уверенно. — Я только хотела бы воспользоваться телефоном, вызвать такси.
Ральф медленно повернулся к ней. Его жгучие черные глаза внимательно изучали ее, как будто она чем-то удивила его. Может быть, гордым поведением. Уж не думал ли он, что она будет устраивать скандал и навязываться ему! Дороти не могла больше выдержать этого испытующего взгляда на себе. Она отвернулась, чтобы не заплакать. Как и ее мать, она была безнадежно влюблена в мужчину, от которого должна была бежать, чтобы не погибнуть.
— А ты никуда не едешь, — заявил он спокойным тоном, не терпящим возражений. — Уезжает только Сьюзен, потому что эта работа ей не подходит. Ты — другое дело.
А ей, значит, подходит! Потому что она согласна работать за гроши? Потому что хорошо вела себя и никогда не жаловалась, как Сьюзен? Может быть, в словах Ральфа не было ничего оскорбительного, но Дороти стало обидно.
Еще несколько секунд назад она готова была расплакаться из-за того, что, как она думала, он хотел ее бросить. В один момент все изменилось. Он оставлял ее в «Маккларти Эстейт». Но с какой целью? Наверняка, бригада профессиональных уборщиков справится и без ее помощи. Здравый смысл подсказывал, что она ошиблась, подумав, что Ральф собирался отказаться от нее, но обида и страх не давали ей до конца поверить в это.
— Вам вряд ли понадобятся мои услуги. — Она смотрела ему прямо в лицо. Ее глаза, насыщенно зеленого цвета, были красивы как никогда. — Профессиональные рабочие наведут здесь шик и блеск. Я только буду им мешать. Мне лучше уехать.
Несмотря на то, что она старалась говорить как можно тверже, ноги едва держали ее, и она сама удивлялась, как еще не потеряла сознание. Но она должна была выдержать. С одной стороны, она надеялась, что Ральф подарит ей еще несколько дней счастья. С другой стороны, если он согласится отпустить ее, ей будет очень больно, но это ее спасет. Спасет от горькой участи остаться в конце концов одной, как мама. Возможно, она избежит ее судьбы, если уедет немедленно.
С каждой минутой, проведенной рядом с Ральфом, она все крепче и крепче прирастала к нему сердцем. Что будет дальше? Она будет искать его взгляда, радоваться брошенному ей ласковому слову, оживать от его улыбки, не спать ночами в тщетной надежде, что он придет к ней. Такой жизни не пожелаешь и врагу.
— Перестань думать об уборке, — сказал Ральф, подождав, пока Сьюзен выйдет из комнаты. — Возможно, ты беременна. Я хочу, чтобы ты была под моим контролем, пока мы не узнаем это точно. Я воспользовался тобой, в чем раскаиваюсь.
