Весь рабочий день Дина Сергеевна усиленно размышляла над тем, правильно ли она сделала, что согласилась. Первой пришла следующая мысль: отказать Лешке можно на любой стадии, хоть даже и сразу после работы. Возьмет да и поедет домой на троллейбусе. Что он с ней сделает? Да ничего! С другой стороны, зачем ей ехать домой на троллейбусе, если можно на машине? А после, ночью, можно еще дополнительно получить бесплатные секс-услуги. Он пусть ухаживает за ней, старается, раз ему приспичило, а она будет получать удовольствие. Если учесть, что удовольствие подобного сорта она не получала уже давно, то можно и пренебречь остальными аргументами против ужина с Лешкой. В конце концов, если вдруг что, всегда оставался первый вариант. Они так и договаривались!
Но что скажет Туська, если вдруг узнает, что мать поступила по второму варианту? А почему она непременно должна об этом узнать? Кто ей скажет-то? А если бы и сказали, так что? Она, Дина Сергеевна, много раз предлагала дочери Лешку от чистого сердца. Раз она отказалась, так пусть теперь локти кусает. Да, но что скажут соседи? А почему они должны что-то говорить? Уж с ними-то Лешка ни за что не станет обсуждать свои интимные отношения!
Дина Сергеевна обхватила голову руками и задумалась еще мучительнее. Неужели она, сорокадевятилетняя мать семейства, опустится до секса с мальчишкой тридцати лет от роду? А что, разве ровесники предлагают ей этот самый секс? Нет, она, конечно, сама виновата, что не предлагают. На работе, например, ведет себя так, что никто и не посмеет предложить. А так бы… может, и предложили… Вот, например, Евгений Петрович Рукавишников, начальник отдела труда и зарплаты… Он давно поглядывает на Дину Сергеевну со значением. Но если представить секс с начальником отдела труда и зарплаты, то лучше вообще жить без этой самой зарплаты… Мужики к пятидесяти и далее, они каковы? Если не лысые, так с брюшком, которое мешком выпирает из брюк. А если не с брюшком, то исполосованы морщинами вдоль и поперек – чистые кроссворды… Смотреть противно, не то что…
К 16.00 Дина Сергеевна измучила себя так, что впору было пить корвалол, а не ехать ужинать. В 16.15 она позвонила Денису домой и сообщила, что после работы поедет на день рождения к подруге, где и останется на ночь. Сын и не подумал спрашивать, что это за подруга, потому что заранее был благодарен любой, которая сумела на ночь выманить мать из дома. Знамо дело: все самое интересное в Сети и по телику начинается как раз после полуночи.
Дочери Дина Сергеевна решила не звонить. Та обязательно привяжется с расспросами. Пусть ей эту новость сообщит Денис.
В 16.30 она вышла за дверь отдела в тайной надежде, что синей «Ауди» на улице не обнаружит. Машина стояла аккурат напротив проходной. Дине Сергеевне не оставалось ничего другого, кроме как открыть дверцу и плюхнуться на сиденье. В салоне пахло дорогим мужским парфюмом, а на водителе был надет шикарный и, похоже, очень дорогой темный костюм. Дина Сергеевна некстати покрылась потом от испуга. Это куда ж он собрался ее везти? Она была убеждена, что в какое-нибудь безобидное кафе, а потому оделась очень демократично: черные джинсы, пушистый серый джемперок из ангоры и все тот же стильный плащик терракотового цвета, который, безусловно, являлся главным украшением ее туалета. Похоже, что там, куда он ее повезет, плащик придется снять. И в чем же она останется? В джинсиках? Рядом с этим костюмом и нечеловеческим благоуханием?
Нечеловечески благоухающий водитель, как факир, вытащил откуда-то букет алых роз на длинных стеблях. Дина Сергеевна приняла их в дрожащие руки и в очередной раз ужаснулась. Та-а-ак… Со стороны Алексея протокол полностью соблюден. Только вот что-то не видно рядом с ним декольтированных дам в бриллиантах…
– Слушай, Леш… – заискивающе начала она. – Может, передумаешь, а? Я, видишь, и приодеться-то не догадалась… Ну… никакого соответствия…
Алексей расхохотался:
– Вот уже и испугались! Да вы принцу крови можете соответствовать, если перестанете сжиматься в комок и дрожать.
– А я разве дрожу? – удивилась Дина Сергеевна и задрожала еще сильнее.
– Ладно, поедем в такое место, где никому не будет видно то, что вы называете несоответствием.
После этих слов Алексея машина наконец тронулась с места. Дина Сергеевна держала на коленях розы, которые при каждом повороте пребольно впивались ей своими шипами в пальцы. Она не смела даже поморщиться. Еще бы! Он ей такие розы… небось по стольнику за штуку… а она еще будет строить из себя что-то и морщиться. Вообще он правильно рассчитал. Розы – они дорогие, а потому женщина должна понимать, что…
Она не успела точно сформулировать то, что должна понимать, потому что Алексей вдруг сказал:
– Да расслабьтесь вы наконец, Дина Сергеевна! Мы ничего плохого не делаем! Просто едем перекусить. Да и потом ничего… не сделаем, если вы не захотите. Доставлю вас к Туське с Дениской в целости и сохранности.
Дина Сергеевна отчаянно закивала головой. И кивала долго. То ли потому, что не могла остановиться, то ли потому, что машину изрядно потряхивало, поскольку они выехали в какой-то плохо заасфальтированный переулок. Алексей остановил «Ауди» у довольно неказистого здания. У входа посверкивала лампочками-миньонами вывеска «Кафе „Глаз“.
– Что еще за «Глаз»? – нервно спросила Дина Сергеевна.
– Эту кафешку держит мой одноклассник Димка Глазьев. Само собой, в школе у него была кликуха Глаз, вот он и назвал так свое заведение.
– Леш… – окончательно сникла Дина Сергеевна. – Ну зачем тебе демонстрировать меня своему однокласснику? Не лучше ли поехать в такое место, где никто тебя не знает?
– Честно говоря, мне наплевать, что подумает на наш счет Глаз, но могу вас успокоить: именно в эту минуту он скорее всего сам находится в каком-нибудь парижском кабаке, ибо отдыхает с супругой именно в столице Франции. Так что – милости прошу к Димонову шалашу.
Димонов «шалаш» был оформлен в полном соответствии с названием и не без оригинальности. Как только Дина Сергеевна вошла в заведение, со всех сторон на нее уставились разнокалиберные и разноцветные глаза. Они смотрели со стен, с потолка, с дверей. Даже зеркало у гардероба было удлиненной, суживающейся к концам формы и украшено чем-то вроде топорщившихся во все стороны металлических ресниц. Когда Дина Сергеевна подошла к зеркалу поближе, то отражение ее головы попало ровно в центр, будто глазное яблоко. Она рассмеялась и, повернувшись к Алексею, спросила:
– А есть мы тоже будем чьи-нибудь глаза?
– Кухня у Димки традиционная, русская, – отозвался он и повел ее за локоть в зал… – Ну… пирожные он, конечно, делает в форме глаз… заливное тоже… А остальное – без прибамбасов. Все просто и вкусно.
Украшали небольшой зал тоже исключительно размещенные на стенах глаза. Они были сделаны из разных материалов: эмалевые, ярко расписанные, чеканные по меди другим металлом, ажурно выкованные из чугуна, тряпичные, бумажные, стеклянные, соломенные. В конце концов Дина Сергеевна устала пересчитывать варианты, тем более что заметила: Алексей собственных глаз с нее не сводит.
