Чувствуя себя так, будто ступает по минному полю, Стейси медленно сошла вниз и обнаружила, что у подножия лестницы стоит, не сводя с нее глаз, Андрэ.
— Добрый вечер, Анна, — поздоровался он своим низким, чуть хриплым голосом и улыбнулся так, что внутри у нее все затрепетало. — Ты невероятно обворожительна.
И ты тоже, уныло подумала она. На Андрэ был темный, безупречного покроя костюм, белоснежная рубашка оттеняла оливковую смуглость его кожи. Для Стейси он был воплощением всех ее тайных девических грез.
— Ты рано приехал, Андрэ, — заметила она негромко, стараясь усмирить неистово бьющееся сердце.
— Хотел немного побыть с тобой, пока не начнут съезжаться гости. — Андрэ взял ее за руку и как ни в чем не бывало увлек на балкон. — Бабушка спустится еще нескоро.
— Откуда ты знаешь?
— Справился у Борины. — Сжав пальцы Стейси, Андрэ ближе притянул ее к себе.
Его мускулистое узкое бедро как бы невзначай коснулось ее бедра, и прикосновение это сквозь тончайший шифон едва не обожгло Стейси.
— Я не знал, что так выйдет, — наконец признался Андрэ, упорно глядя перед собой вдаль.
— Ты имеешь в виду, что собирался приехать попозже? — невинным тоном спросила Стейси.
Андрэ повернул голову, сверху вниз заглянул в ее запрокинутое лицо.
— Я имею в виду, Анна, что, узнав о твоем возвращении, вовсе не собирался на этот раз поддаваться твоим чарам. Ты больше не ребенок, — добавил он, дернув уголком рта в невеселой усмешке. — Оба мы давно уже не прежние Андрэ и Анна.
Ты даже представить не можешь, насколько не те, с горечью подумала Стейси, пытаясь понять, куда же клонит собеседник.
— Я думала, что ты давно уже женился.
— Должен был жениться, но Нинон Мелано разорвала нашу помолвку после того, как я измолотил ее братца... ну да ты сама знаешь, — раздраженно добавил он.
Анна, Анна, что же ты натворила?! — с отчаянием думала Стейси. Поль Мелано, живущий сейчас в Канаде, явно был избран Анной в качестве орудия мести неприступному Андрэ. И все же Анна никогда не упоминала ни о нем, ни о его сестре.
Стейси испытующе взглянула на орлиный профиль собеседника, гадая, страдает ли Андрэ до сих пор от разрыва с неведомой Нинон.
— Мне очень жаль, правда, — сказала она негромко. — Ты любил ее?
Андрэ чуть заметно усмехнулся.
— Семья Нинон владеет землями, которые примыкают к нашим. Это был бы весьма выгодный брак.
— Выгодный? — Стейси изумленно воззрилась на него. — И это все, чего ты ждешь от супружества?
Он пожал плечами.
— Нинон была... да и сейчас красавица. Мне было бы не так уж трудно играть роль ее мужа. Не забывай, мы ведь знаем друг друга всю жизнь.
— Где она теперь? — спросила Стейси, всем сердцем молясь, чтобы неведомая Нинон жила сейчас в Канаде вместе со своим братом.
Андрэ улыбнулся, и твердые его пальцы крепче сжали ее руку.
— В эту минуту, я полагаю, Нинон сидит в машине рядом со своей сестрой Магдалиной, и они едут на виллу «Трамбле ле Руа», чтобы отпраздновать бабушкин день рождения.
— Не может быть! — ужаснулась Стейси. — Андрэ, скажи, что ты пошутил!
— Не бойся, Анна. Я тебя защищу.
— Этого еще не хватало! Она замужем?
— Была замужем, а сейчас овдовела. Да ты наверняка слышала об этом.
— Может быть, и слышала, но не помню, — твердо сказала Стейси.
Говори, что не помнишь, и точка! — наставляла ее Анна. Сколько лет прошло! Никто и не ожидает, что Анна Ричардс станет помнить все.
— После моего возвращения отец предпочитал вообще не вспоминать, что я гостила во Франции, а у матери язык не поворачивался рассказывать здешние новости, — проговорила Стейси, вторя горьким словам Анны.
— И отец отправил тебя работать на кухне «Мэри Инглэнд», — подхватил Андрэ. — Знаешь, это какой-то средневековый способ наказания. Ты, конечно, была против?
— Разумеется! — раздраженно отозвалась Стейси. — Но только потому, что все это произошло именно так. На самом деле мне суждено трудиться в семейном бизнесе, да и Саймону была уготована та же участь — он начинал с самых низов. Только он вначале окончил колледж, а я... для меня все вышло наоборот. — Она отвернулась, пытаясь выдернуть руку, но Андрэ держал ее крепко, поглаживая пальцами нежную кожу.
— В твоей жизни после Нинон Мелано были другие женщины? — не удержалась она от вопроса.
— Конечно, я ведь не монах. И все же ни на одной из них мне не захотелось жениться. Впрочем, это неважно. Дидье вот-вот женится и произведет на свет наследника Страуссов.
— Но ведь ты, наверное, и сам хотел бы иметь детей?
— Только если встречу женщину, которую сочту «выгодной» матерью, — беззлобно съязвил Андрэ и потянул Стейси за руку, развернув лицом к себе. — А ты, Анна, хотела бы иметь детей?
— Да.
Стейси ответила уверенно, потому что и настоящая Анна ответила бы то же самое, и вдруг потрясенно осознала, что отвечает еще и собственным, невысказанным мыслям. До сих пор она только учила чужих детей и даже не подумывала о собственных. Но теперь... Стейси заглянула в черные, проницательные глаза Андрэ, лишь смутно осознавая, что из дома доносится на балкон невнятный шум — там завершались последние приготовления к празднику.
— Пора идти! — отрывисто сказала Стейси.
Да, пора — пока я не натворила глупостей и не испортила жизнь Анне.
— Как пожелаешь, — легко согласился Андрэ, касаясь ладонью ее волос. — Не бойся, Анна. Я не испорчу такое совершенство своими грубыми ласками. Во всяком случае, не сейчас. И не здесь.
Стейси с силой втянула воздух, пытаясь успокоиться.
— Андрэ, мне совсем не нужны твои ласки, — сказала она веско, делая ударение на каждом слове. Ни сейчас, ни потом, ни здесь, ни еще где-то. Я уже не та глупая девочка, которую ты знал когда-то. Поверь мне, это так.
— Охотно верю. — Он придвинулся так близко, что Стейси чувствовала на щеке его горячее дыхание. — Ты стала совсем другая — не упрямое своевольное дитя, но зрелая прекрасная женщина. Женщина, которую я готов заключить в объятия и целовать до тех пор, пока она не запросит пощады.
Понедельник, в отчаянии подумала Стейси. Главное — дотерпеть до понедельника, а там я поеду домой. Домой!
На подъеме дороги, ведущей к вилле, надсадно загудели моторы, и Андрэ с явной неохотой выпустил руку Стейси.
— Поговорим позже. А теперь нужно отыскать бабушку и сказать ей, что первые гости вот-вот прибудут.
Они вернулись в дом вовремя — Женевьева как раз вышла из своих покоев и спускалась по лестнице. В платье из черного бархата, с подаренным Дидье боа на плечах она была великолепна — и благосклонно приняла искренние восторги младшего поколения. И тут же вскрикнула от радости, увидев, что «внучка» надела сережки, некогда принадлежавшие матери Анны.
