Санди много читала, но совсем не ту якобы изысканную или просто заумную прозу, которую предпочитали в ее семье. У нее был свой, непритязательный вкус, и если кто-то из близких заставал ее за чтением бестселлеров, обязательно следовало восклицание: «Как ты можешь тратить время на такую пошлость?» «Мне нравится!» — отвечала она с вызовом, и тем ничего не оставалось, как вздыхать и осуждающе качать головой. Впрочем, они давно махнули на нее рукой.
В двадцать три года, конечно, не поздно менять свои вкусы и взгляды и рваться к каким-то недосягаемым высотам. Но у Санди никогда не было больших амбиций. Ее вполне устраивала жизнь обычного человека, со всеми ее тихими радостями и горестями. В любой другой семье из этого не устраивали бы трагедию. Но у себя дома Санди чувствовала себя паршивой овцой, так как все остальные Лангмюры обладали какими-то талантами и большой целеустремленностью.
Пока Мартин был занят книгами, она старалась представить себя с ним наедине, и не на день-два. А вот если бы они вдруг очутились на необитаемом острове… В качестве собеседницы она бы ему быстро наскучила. Но, с другой стороны, там очень пригодились бы все ее навыки, или, как их шутливо называли домашние, «наставления Санди по домоводству». Так что ее практичность и деловитость компенсировали бы пробелы по части интеллектуальной.
Мысль о том, чтобы остаться в обществе Мартина на длительный срок, вызвала в ней дрожь.
Голос Агуэро, неожиданно оторвавшегося от книг, вернул ее к действительности.
— Я понимаю, что вам здесь скучно. Я скоро освобожусь.
— Нет, что вы, — стала оправдываться она. — Мне есть о чем подумать.
Санди почувствовала себя виноватой, что отвлеклась от главной проблемы — здоровья Джейн.
Когда они приехали домой к Мартину, он спросил:
— Вам не хотелось бы искупаться?
— В море?
— Нет, в бассейне.
Ей как-то было невдомек, что в Сан-Плачидо может быть и такое.
— Я не взяла с собой купальник, — с сожалением развела она руками.
— Нет проблем. В раздевалке для женщин есть несколько купальников. Уверен, один из них обязательно подойдет вам. Идемте со мной.
С террасы нельзя было разглядеть бассейн, так как он был огорожен и находился рядом с большой крытой верандой, заросшей диким виноградом. Указав на нее рукой, Мартин заговорил:
— Здесь очень любила работать моя мама. У нее творческая натура, и она могла стать неплохим художником, если бы серьезно занялась этим. Но ей не хватает целеустремленности. Мама растрачивает свою творческую энергию на другое — на дом, семью, друзей, на помощь нуждающимся и другие добрые дела. Теперь трудно судить, получился бы из нее большой художник или нет, но зато ее любят все, кто знает. Не каждый может похвастаться всеобщим обожанием.
— В доме есть ее картины? — спросила Санди, оглядывая тенистую веранду.
— Да, они развешены в моем кабинете, — ответил Мартин. — Я обязательно покажу вам позже, там мы выпьем аперитив перед ужином.
Возле бассейна была площадка для отдыха, где стояли столики с зонтами от солнца и шезлонги. За площадкой находилось каменное строение, почти полностью увитое плющом, с двумя входами и небольшими окошками возле каждой из двух дверей.
Это была раздевалка. В женской ее половине Санди увидела полочки с синими махровыми полотенцами и штук пять висевших на крючках купальников на любой вкус, начиная от цельнокроеных и кончая бикини. Там же были душевая и туалет.
Санди разделась и выбрала безразмерный облегающий купальник из жатой ткани в бело-голубую полоску. Хотя ее лицо, шея, руки до локтя и частично ноги чуть загорели после недавней загородной прогулки, остальные части тела были совсем белыми, что вызывало у нее смущение.
Она услышала, как Мартин нырнул. Когда она подошла ближе, он темной тенью скользил под водой к глубокому краю бассейна. Потом вынырнул и резко тряхнул головой, рассыпая вокруг изумрудные брызги.
Заметив гостью, он размашистыми гребками быстро пересек бассейн и вышел из воды. Его мокрое тело было столь совершенно, что у Санди перехватило дыхание. Сложен прямо божественно: широкие плечи и грудь конусом переходили в узкую талию, плоский живот, как у подростка. Санди не приходилось видеть такой стройной атлетической фигуры у тридцатилетних мужчин. Все приятели ее сестер — банкиры, брокеры, актеры — были типично городскими жителями, которые если и занимались спортом, то в тренажерных залах. Они никогда не вели подвижный образ жизни на природе, как этот человек.
— С такой нежной кожей можно обгореть даже в это время дня, — сказал Мартин. — Я дам вам крем от солнца сотой степени защиты, — усмехнулся он и прошел в раздевалку совсем близко от Санди. У нее вновь перехватило дыхание при взгляде на его крепкую мускулистую спину.
Через минуту Мартин вернулся с тюбиком крема.
— Повернитесь, я намажу вам спину и плечи. Они обгорают в первую очередь, когда вы в воде.
Санди повиновалась, чувствуя легкий трепет. Много раз прежде на отдыхе ей смазывали кожу кремом сестры или подруги, но впервые это делал мужчина.
Сначала она почувствовала между лопатками прохладный крем, затем кончиками пальцев Мартин стал размазывать его по плечам и спине. Его уверенные движения говорили о том, что он имел уже в этом определенный навык. Бросив тюбик на шезлонг, он оттянул бретельки, чтобы смазать кожу под ними. После этого пальцы Мартина спустились к нижнему краю купальника и даже немного под него.
Его ладонь медленно скользила вдоль спины Санди, и она испытала уже знакомые ей ощущения. Это было, когда однажды ее неожиданно поцеловал мужчина и она почувствовала его пальцы у себя на груди. В первую секунду это вызвало возбуждение, но затем она резким движением оттолкнула нахала. Сейчас прикосновение Мартина было не столь эротичным, но Санди с трудом сдержала возглас восхищения, готовый было сорваться с ее губ.
— Вот и все. Теперь намажьтесь спереди и можете смело находиться на солнце еще полчаса.
— Спасибо. — Она взяла тюбик с кремом, надеясь, что ее восторг остался незамеченным.
Наверное, так оно и было, потому что Мартин тут же прыгнул в воду и поплыл.
Мартин бросился в бассейн, так как прикосновение к девушке возбудило его, а ситуация явно не позволяла заняться с ней любовью прямо сейчас, без долгих обольщений.
Хотя, Похоже, она была явно готова к этому. Ее состояние выдавали и дрожь, когда его пальцы скользили вдоль ее позвоночника, и другие признаки, как, например, яркий румянец на лице, когда она обернулась к нему за тюбиком.
Богатый опыт общения с женщинами подсказывал Мартину, что за ее внешней неуверенностью и сдержанностью скрывается пылкая натура.
От него не укрылось, что Санди была подавлена внешним лоском Елены. Но он-то знал, что сексуальность его бывшей подружки была напускной. Когда доходило до дела, та просто закрывала глаза и замыкалась в себе. Санди же, преодолев свою застенчивость, могла бы стать страстной любовницей. Сегодня вечером он постарается убедиться в своих предположениях. После ужина он везде потушит свет, проводит ее в гостевую спальню и постарается пробудить в девушке такое же желание, каким был полон сам.
