— Пусть командиром будет Кадрилис! — повторила Эйнора. — Я первая подниму за него перчатку!
Лягария бросила внимательный взгляд на поднятую вверх перчатку, и глаза её странно блеснули. Вытянувшись всем туловищем, лягушка стала копаться в своём саквояже, пока не вытащила оттуда футляр для очков. Открыла его, заглянула внутрь, снова закрыла и, подойдя к Эйноре, шепнула ей что-то на ухо. Кукла вздрогнула, побледнела, ресницы её мелко-мелко затрепетали.
— Попрошу не медлить, — поторопил стоящий на трапе пилот Менес.
— Командуй, приятель, — подбодрил Кадрилиса Кутас. — Видишь, мы тут все за тебя.
— Почему же все? — удивилась Лягария. — Лично я против.
— Я… я тоже… передумала… — виновато потупившись, прошептала Эйнора. — Теперь я уже понимаю, что командир группы не может быть несдержанным. Самое главное для него — это трезвый ум и… организаторские способности…
Не зная, что и подумать, Кутас и Кадрилис слушали куклу, а Твинас начал сосать трубку, чтобы разгадать очередную загадку.
— …и поэтому… я голосую за Лягарию, — закончила Эйнора, уткнувшись головой в колени.
— Спасибо за доверие, — поблагодарила её лягушка. — Я не сомневалась, что трезвый взгляд возьмёт верх. Думаю, Твинас также не возражает против моей кандидатуры, поэтому назначаю его моим заместителем. Ещё раз спасибо за доверие, я постараюсь быть достойна его. И поскольку пилот поторапливает нас…
— Какой из меня заместитель, я ведь и толстоват, и мешковат, да и хромаю? — поднялся с кубика Твинас.
— Зато ты можешь разгадывать загадки и распутывать головоломки, — с лёгкой усмешкой произнесла лягушка, засовывая футляр от очков назад, в саквояж. — Но раз уж ты так самокритичен, пусть моей заместительницей будет Эйнора.
— Но она же слепая! — воскликнул заяц.
— А кому какое дело, слепая я или нет! — гордо подняла голову Эйнора. — И что вам до того, есть ли у меня волосы или нет! — Она надменно сбросила с головы шарфик. — Какая есть!.. Зато не выброшена на помойку!
— Да, да, — поддержала её Лягария. — Хотя, если имеются возражения, я обойдусь без заместителя, пусть вся ответственность ляжет на мои плечи. — Она слегка сгорбилась. — А сейчас мы должны в срочном порядке решить, кто будет пятым, то есть лишним.
Над костром повисла мёртвая тишина. Даже горящий хворост перестал потрескивать. Каждый почувствовал, что решается его судьба. Тот, кого не возьмут, останется один-одинёшенек в чужом лесу, под суровым зимним небом, покинутый всеми, окружённый опасностями. Твинас и Эйнора, пожалуй, уже пожалели, что отказались стать заместителями лягушки: вдруг это вызовет её немилость и кого-то из них оставят?
Не волновалась только Лягария — она даже наслаждалась напряжённой, пронизанной тревожным ожиданием тишиной. Мало того, чтобы тишина длилась дольше, Лягария, погрузившись по шею в саквояж, стала переодеваться. Она сняла с себя кружево и набросила на плечи лоскут серого сукна, что сделало её облик серьёзнее. Значок, разумеется, остался на виду.
Ещё минутку понаслаждавшись всеобщим волнением, лягушка сообщила:
— Моё официальное мнение таково: остаться обязан Кадрилис.
Заяц, не сомневавшийся в выборе Лягарии, только шевельнул ухом.
— По… почему же Кадрилис? За что Кадрилиса? — взволнованно подскочил Кутас. — Это не… несправедливо и жестоко.
— Давайте убедимся, несправедливое это решение или нет, — сказала командир. — Как вы уже слышали от нашего пилота, на Тандадрике есть игрушечные мастерские и больницы. Следовательно, лететь туда должны те, кому больше всего требуются ремонт и лечение. Прошу вас взглянуть на положение дел объективно: Эйнора слепа, Твинас без стопы, Кутас без носа и хвоста. А чего недостаёт Кадрилису? Всего лишь уха да половинки уса! Тоже мне, инвалид!
— А шкурка разве у него не порвана? Булавкой не застёгнута? — не сдавался Кутас.
— Тоже мне, трагедия! — отмахнулась лягушка. — Кончаем дискуссии — и в путь!
— Простите, но мне пришло в го… голову, — стал заикаться от волнения щенок, — что если должен остаться самый здоровый из нас, то это именно вы.
— Я? — не поверила своим ушам лягушка.
— Да, вы. Тоже мне, тра… трагедия эта ваша бородавка.
— Чтоб у тебя язык отсох! — не на шутку взъярилась лягушка. — Вот, полюбуйся! Все полюбуйтесь!
Она повернулась спиной и приподняла серую накидку — в центре её спины темнело что-то вроде щепки.
— Вот, — объяснила командир группы, — это во мне намертво застрял крысиный зуб! Злобное чудовище чуть не перекусило меня пополам, когда я организовала восстание против него. Я скромно умолчала об этом, но если кто-то сомневается в моей биографии…
— Убедительно прошу всех пройти на посадку! — снова прозвучал требовательный голос пилота.
Все оживились. Только Кадрилис не шелохнулся и так низко опустил голову, что одно ухо практически распласталось на снегу.
— По… постойте! — задержал будущих пассажиров Кутас. — Раз уж на то пошло, раз кто-то один должен остаться, так пусть… пусть это буду я.
— Дружище, — прошептал Кадрилис, не поднимая головы, — не нужно…
— А вот и нужно! — стоял на своём щенок. — Оставить Кадрилиса! Да где это видано! Он первым пришёл сюда, к ёлке, развёл костёр, собрал нас всех вместе! Тебя, Эйнора, на лапах сюда принёс, шарф и шапку отдал…
Эйнора ничего не сказала, только её длинные ресницы мелко-мелко затрепетали.
— Да здесь… здесь ничего не было бы, если бы не Кадрилис, — ни космического корабля, ни пилота, ни нас! Он, он первый должен лететь — и полетит, а я остаюсь, я до… доброволец!
— Кутас, дружище, — распрямился Кадрилис и хлопнул себя от волнения по груди, вернее, по потайному кармашку, — ни за что на свете я не позволю тебе остаться! Тебе больше нужна мастерская для починки!
— Останешься ты — останусь и я! — заявил Кутас и так плотно сомкнул челюсти, что нос-фасолина едва не треснул пополам.
— Трубки морёные, — пробасил толстяк Твинас. — Может, найдём какой-нибудь выход из этой ситуации?
— Некогда, — буркнула лягушка. — Раз уж они такие неразлучные друзья, пусть оба остаются. А мы не можем задерживаться. Все на корабль! — Она подхватила саквояж и собралась тащить его к трапу.
Пингвин Твинас чмокнул трубкой и неуклюже заковылял за лягушкой.
— Уважаемый командир, — начал он, — столь тяжкая ноша не для вашей покалеченной спины. Позвольте ваш саквояж.
— О-о, — приятно удивилась Лягария, — вы настоящий джентльмен!
— Кутас, — говорил в это время приятелю Кадрилис, — послушай: если ты не полетишь, то погубишь не только себя, но и меня.
