Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Дед
Парнишка, как бык, попер на Торнгрима, гнома явно шатало под сильными ударами. Улучив момент, тот поднырнул под очередной удар клинка, подсек древком колено и плашмя ударил лезвием по затылку. Андрей рухнул как подкошенный.
– Мэтр Элькарин, он ваш, – широко улыбаясь, пробасил гном.
Из дверки появился мэтр, а за ним его ученик с походным набором лекаря.
– Приступай, Атамил, и считай это экзаменом по оказанию первой помощи, – сообщил он ученику.
– Ну, что скажешь?
Гном посмотрел на старика:
– Дурковатый, конечно, но это мы исправим, а вот силен твой внучек немерено.
Тем временем Атамил закончил осмотр и принялся бинтовать раны на теле Андрея.
– Мэтр, у него хорошая регенерация, кровь уже свернулась.
– Хорошо, Атамил, в сознание не приводи пока, пусть спит.
– Завтра последний день уходящего лета, – вдруг сообщил дед и помрачнел.
– Андрей, давай вставай, умывайся, одевайся, сегодня важный день, – разбудил меня криками снизу дед.
Я попытался вспомнить, как здесь оказался. Вспоминался бой с гномом и… все, дальше как отрезало.
Тело было покрыто многочисленными бинтами, под которыми чесалось и зудело. Пока я завтракал крынкой молока и плошкой творога, дед поведал мне о причинах переполоха. Сегодня был Последний день перед новолетием. В этот день было принято заканчивать все дела, отдавать долги и выбрасывать все ненужное, скопившееся за лето. Начали мы с генеральной уборки избушки, вымыв и выскоблив все полы и стены, мыл, конечно же, я, а дед руководил.
После уборки мы с дедом отправились на базар, прикупить новой одежки и мелочей. Надо сказать, что за луну я успел скопить аж шесть серебряных и тридцать пять медных монеток. Это было платой за починенные мной вещи. Я порывался отдать их деду в счет всех тех денег, что он на меня потратил. Но он утверждал, что ничуть не потратился, и лечился и кормился я с тех крысиных хвостиков.
На базаре было людно и шумно. Торговцы всевозможными товарами располагались ровными рядами, чувствовалась какая-то организация. А между ними толклись сотни людей, наряженных в свои лучшие наряды. Кто-то степенно прогуливался и демонстративно приценивался. Другие орали до хрипоты, торгуясь за бочку соленых огурцов. На углах и перекрестках рядов стояли помосты с магами-недоучками, певцами и циркачами. Они развлекали народ чем могли, пускали в воздух огненные шары, пели похабные и героические песенки, был даже кукольный театр. Детишки были в восторге от его нехитрых представлений.
Мы пошли в ткацкие ряды, где под присмотром деда я сторговал себе пару штанов, две простые рубахи и одну парадную. Из темно-синего шелка, с вышивкой узором по воротнику, она и в моем мире стоила бы недешево. Здесь пришлось отдать три серебрушки.
Надо сказать, что на десять серебряных монет в городе можно жить целую луну. Десять медяков стоил приличный обед, за пять медяков можно снять на ночь кровать в общем бараке. Сто медяшек равнялись серебряной монете, сто серебряных – золотому, это был здоровенный кругляш граммов сто весом. Часть монет сохранились еще со времен империи и были защищены алхимическими добавками от подделки. Имперские монеты были в ходу у всех рас и являлись самой твердой валютой.
Отправив деда пораньше в баню, у этих стариканов оказалась своя такая же традиция, я остался на базаре один. Прогуливаясь по рядам, купил пару пирожков с капустой за медяк у мелкой, конопатой девчонки. Пекла их явно ее бабулька, стоявшая рядом, но мелкая уверяла меня, что всячески ей помогала.
Я уже давно думал, чем бы отблагодарить деда, а тут и праздник, Новолетие как-никак. И я решил подарить ему новую трость. Я уже устал бродить по рынку и отчаялся найти торговца, как ко мне подошел щуплый парнишка и спросил:
– Слышь, паря, это ты, что ли, трость ищешь?
– Ну предположим, что я, и чего? – принял я его манеру разговора.
– Пошли, покажу, – и он махнул вихрастой головой в сторону выхода с рынка.
Я откровенно заржал:
– Может, мне еще и самому ее сделать?
Парнишка искренне удивился:
– Зачем самому, мой отец делает. Ему как ногу деревом раздавило в молодости, так он в столяры и подался. Всякую мелочь, шкатулки, игрушки, трости и ножны он дома делает.
– Ну пошли, – все еще сомневаясь, протянул я.
– Да тут не далеко, – засуетился паренек, – наш дом на Деревянной улице сядьмой по счету.
Я все же опасался, вдруг это какой бандюган. Заманит да прирежет ради пары медяков. Паренек привел меня к красивому домику, как из сказки, с резными ставнями и таким же крылечком, конек крыши венчал деревянный орел, распахнувший крылья. На бандитское логово не похоже, подумал я.
– Батя, я тебе покупателя привел, – с порога заголосил парнишка.
– Здравствуйте, – поздоровался я, входя в дом.
– И тебе не хворать, – так знакомо и слегка грубо откликнулись из угла.
За верстаком, усыпанном стружками, сидел широкоплечий усатый мужчина средних лет.
– Что купить желаете? – он махнул рукой в сторону стены, заставленной различными поделками из дерева.
– Трость хочу купить дедушке, его совсем уж поизносилась. Из особых пожеланий должна быть крепкой, чтобы выдержала дорогу, и полезной, чтобы если что, и защитить смогла.
Мужик улыбнулся в усы:
– Есть подобная у меня, но сойдемся ли в цене?
– Дак товар-то увидеть надобно, чтоб оценить по достоинству, – включился я в игру.
Спустя полчаса и оставив у столяра почти все свои оставшиеся деньги, я отправился с покупкой домой. Там, наскоро припрятав подарок под кроватью, с чистой совестью пошел в баню к деду.
Старички уже порядком напарились и сидели, грели свои старые кости на приступках. Я тоже помылся, и пока дедульки перебирались в бар, заглянул к местному парикмахеру. Тот, лихо орудуя опасной бритвой, сбрил мою жиденькую бороденку. По здешней моде зачесал мои отросшие волосы назад и собрал в некое подобие куцего хвостика.
Перед всей честной компанией я предстал во всем своем великолепии. Гладко выбритый, вымытый, стильно причесанный, с брутальными шрамами на торсе и проступившими кубиками пресса. Мое появление было встречено насмешливыми возгласами и шутками, что мальчик созрел, пора ему жениться. Дед, увидев меня, побледнел и во все глаза пялился на меня, будто впервые видел.
– Дед, ты чего? – забеспокоился я. – Тебе плохо?
– Нет-нет, со мной все в порядке, – принялся отмахиваться дед, его лицо медленно розовело. Однако некоторое время он продолжал рассматривать меня и на его глазах выступили слезы. Дед тут же постарался спрятать их в кружке с пивом.
Старички опять ударились в воспоминания, но на этот раз дед молчал и продолжал накачиваться пивом. Вскоре пришла дородная тетка и попросила нас освободить помещение, баня закрывалась. Мой дедулька к тому времени нажрался в дрова. Едва переставляя ноги, он висел на мне всю дорогу до дома. Я дотащил его до самой кровати, усадил и уже хотел стянуть с него сапоги. Вдруг дед мертвой хваткой вцепился мне в плечи и принялся бормотать:
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
