Книга Аквалон - Илья Новак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
На-Тропе-Войны пошел по краю настила, глядя то вправо, на портовые здания, то влево, на облака. Вскоре между джигами, коршнями и рыбацкими розалиндами он увидел редкий в этих местах айклит: быстроходный шлюп с Имаджины, остроносый, с наклоненной назад мачтой и парой косых горспригов – горизонтальными килями, торчащими по бокам из борта, словно плавники рыбы. Все эфиропланы строились из деревьев, чья древесина легче эфирного пуха, – но таких, не считая облачной лозы, в Аквалоне насчитывалось всего три вида, и один, именуемый краснодревом, рос только на Прадеше, где его было крайне трудно добыть. Потому эфиропланы, предназначенные для поднятия грузов больше определенного веса, снабжались надувными емкостями, которые моряки именовали кулями. Яхты и скайвы богатеев плавали на кулях из трехслойного крученого шелка, а для военных кораблей, рыбаков и транспортников использовалась ткань попроще и погрубее, пропитанная каучуковой смолой.
Сеть черных канатов стягивала куль имаджинского айклита. Треугольная палуба с идущими книзу вертикальными бортами покоилась на нем, будто на лежащем гигантском яйце. Укрепленные железными полосами борта больше чем до половины скрывали емкость, нижняя ее часть была погружена в облака – куль, таким образом, оставался скрытым от взгляда. Лишь иногда поднятая плывущим в бухте эфиропланом облачная волна прокатывалась вдоль борта, на мгновение открывая небольшие участки блестящей от масла жесткой ткани.
Гана ненадолго остановился, с любопытством разглядывая четверых босоногих матросов – не то уроженцев Имаджины, не то загоревших до черноты, – которые стояли возле сходней и о чем-то переговаривались, иногда принимаясь громко хохотать. Кричали чайки; теплый ветер, дувший с океана, гнал по бухте частые мелкие волны, отрывал от их верхушек тончайшие волокна или мелкие хлопья пуха и нес по воздуху, словно клочья пены, бросал на причалы. В эфирном пухе хватало влаги, и воздух был наполнен ею.
На-Тропе-Войны прошел мимо построенного из толстых бревен здания портовой администрации, под которым на земле сидели лодочники, и вновь ненадолго остановился, наблюдая за погрузкой шлюпа; почти голые туземцы взбегали по сходням, неся на плечах здоровенные тюки, ящики и даже бочки, за ними надзирал пиратского вида белокожий усатый капитан в штанах, треуголке и с пистолетом, торчащим из-за цветастого пояса.
Раздались взволнованные голоса, люди стали показывать пальцами, Гана повернулся: в глубине бухты проплывал коршень под рыжим парусом. Из широкой трубы в задней части валили клубы пара, два широких гребных колеса поворачивались вдоль бортов, отчего эфирная поверхность бурлила и пенилась. Всех заболевших серапией поселяли на Гвалте, самом дальнем острове архипелага – принадлежащий королю коршень как раз и перевозил больных туда. Поговаривали, впрочем, что некоторые торговцы тайно скупают укушенных и продают в рабство на Имаджину. На-Тропе-Войны проводил взглядом корабль, над высоким фальшбортом которого торчали прутья решетки, и пошел дальше.
Ему все больше хотелось есть. Наконец голод стал почти невыносим, и На-Тропе-Войны решил, что следует продать два пистолета, оставив себе лишь отобранный у купца. Огнестрельное оружие на Суладаре стоило дорого, далеко не каждый мог позволить себе даже обычный пистолет. К тому же белые старались, чтобы оно не попадало в руки туземцев. Существовал закон, по которому синекожий мог пользоваться им, только если состоял на службе у туземного монарха… и несмотря на это, прокторы все равно ходили без огнестрелов.
Гана сошел с настила, чтобы найти среди портовых построек лавку скупщика или оружейную мастерскую. Мимо причалов как раз ехала небольшая двуколка, запряженная низкорослой лошадью. Вдруг раздался окрик, лошадь, всхрапнув, остановилась, и сидевшая в двуколке темноволосая женщина, приподнявшись, окликнула его:
– Эй, ты! Погоди, метис!
* * *
– Я не причиню тебе вреда, – сказала дочь хозяина торговой фактории «Д&Д», опуская поводья.
– Вреда? – На-Тропе-Войны оглядел ее и сказал: – Ладно. Я тоже не причиню тебе вреда.
Арлея с едва заметным смущением произнесла:
– Я искала тебя. Ты и вправду очень… ну да, думаю, ты его сын. Слишком похож, чтобы…
– Сын Безумца, – сказал Гана. – И еще я слышал имя: Тулага. Кто это?
– Человек, который умер много лет назад. Послушай, тебе нельзя ходить вот так, в открытую. Диш рассказал о тебе прокторам, дал им пару монет – теперь они станут искать тебя.
– Уже ищут, – откликнулся он. – Но торговец, наверное, дал им слишком мало. Они не очень стараются.
Опустив ноги на землю, Арлея присела на край двуколки.
– Кажется, ты совсем без денег? Я… у меня тоже почти нет, но я могу дать тебе несколько серебряных монет. Если Диш…
– Почему ты называешь его Дишем? – перебил Гана. – Почему не отцом?
– Я не родная дочь, – сказала девушка. – Он женился на моей матери, когда мне не было и года. Позже мать умерла.
– Ясно. Я не буду брать твои деньги, но ты можешь купить мне еды, – сказал На-Тропе-Войны. – И рассказать, кем был мой отец.
– Хорошо, садись. Нет-нет! – повысила голос Арлея, когда Гана пристально глянул на нее, а ладонь его легла на рукоять огнестрела. – Я не сдам тебя прокторам, и вообще… Я чувствую себя виноватой. Диш жаден, и он поступил бесчестно, тебя нельзя было выгонять… – Она замолчала, когда неподалеку показались трое туземцев с кожаными полосками на бритых головах.
– Залезай, – быстро сказала Арлея. – Они выглядывают пешего и не обратят внимание на тех, кто едет в двуколке.
* * *
Под обширным низким навесом царила прохладная полутьма. За грубо сколоченными столами, почти касаясь макушками крыши, сидели матросы, грузчики и рыбаки. Они пили кокосовый сидр и тростниковую водку, тростниковку, – крепкий напиток из перебродившей патоки сахарного тростника, – закусывая все это немудреной снедью. Пища готовилась тут же; на очаге, выложенных кругом камнях с ямой посередине, полной углей, лежал железный лист, где жарилась рыба. Хозяином заведения был туземец, хорошо знавший Диша Длога и его дочь. Он усадил Арлею с Ганой отдельно, возле ограды, куда голоса завсегдатаев, пьяный смех и стук игральных костей почти не доносились.
Гана сразу же набросился на еду, а девушка молча разглядывала его. Этот юноша, имевший грубоватую дикарскую внешность, с разноцветными глазами, шрамами и нечесаными патлами темных волос, немного пугал дочь торговца. Наверняка он приплыл откуда-то издалека, быть может, с одного из южных островов Суладара или даже из Претории… ну да, вспомнила Арлея, он же сказал тогда: Салион, Боранчи… Скорее всего, это бандит, пират или мародер! После второй купеческой войны в Преторианских Таитах остались разоренные острова, по которым прошла эпидемия пуховой лихорадки. До сих пор там никто не жил – их-то и посещали в своих странствиях мародеры. Вот в чем дело, вот откуда все эти шрамы от холодного оружия и следы пулевых ранений… Арлея решила, что они примерно одного возраста, быть может, она даже немного старше… Да, все совпадало.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Аквалон - Илья Новак», после закрытия браузера.