Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
Новое применение экскрементов было введено в конце XVI века, когда обнаружили, что содержащийся в них азот можно использовать для производства пороха. Появилась бригада так называемых селитрщиков, они имели право войти в любой дом и реквизировать весь объем фекалий. В 1601 году член парламента жаловался, что селитрщики «роются и в спальнях, и комнатах больных, не щадя даже рожениц, и в доме Бога, в храме». Можно сделать вывод, что Лондон стоял на гигантском море дерьма. Возможно, это одна из причин, почему до сих пор образ подземного мира несет немало оскорбительных коннотаций.
В 1634 году по инициативе Иниго Джонса вместо открытой канализации — Канавы-на-болоте — была сооружена новая, крытая. После Большого пожара, когда возник отличный шанс отстроить канализацию заново, Джон Эвелин создал проект «подземного города» с «подвалами, погребами и сводчатыми излучинами, при этом» связанными с «новыми зданиями». Но план остался на бумаге. Правда, был ряд обращений от местных органов, затрагивавших проблему загрязнения в городе. Первые кирпичные стоки построили в XIX веке. Нижняя часть реки Флит была пущена под землю и стала использоваться как канализация в 1727 году. За столетие между 1756 и 1856 годами в городе построили более 100 коллекторов. К 1856 году в Лондоне было около 200 000 выгребных ям и около 360 стоков.
Очередная волна строительства поспособствовала жутковатой исторической находке. В Смитфилде весной 1849 года рабочие, рывшие канаву для прокладки труб, натолкнулись на пласт простого камня, почерневшего от огня и покрытого пеплом от сгоревших тел и костями. Так было обнаружено место казней XVI века, на котором сжигали еретиков времен правления Генриха VIII и Марии Стюарт. Кости забирали себе зрители в качестве реликвий. Какую веру, католическую или протестантскую, исповедовали мученики, значения не имело.
Выгребные ямы и сточные системы не были однозначным благом. В них выделялись метан и болотный газ, которые взрывались, стоило туда попасть искре. Жители домов, пойманные в эту ловушку, сгорали заживо или задыхались. Многие сточные трубы находились в обветшалом состоянии. Говорили, что кирпичная кладка стока Мэйфэйр была пористой, словно имбирный хлеб; ее можно было буквально зачерпывать ложкой. Рабочие канализации задыхались от сероводорода, выделяемого при распаде гниющих тканей.
В результате инспекции городской канализации летом и осенью 1848 года ее состояние было признано пугающим; система находилась в полуразрушенном, запущенном, даже опасном состоянии. Например, сточная система в Работном доме в Вестминстере пребывала «в столь запущенном виде, что уровенщик каждые несколько минут вынужден отрываться от работы из-за плотного осадка, покрывающего стекла спиртового уровня — для протирки… В помещении длиной около 30 футов с потолка словно сталактиты свисают наросты тлетворных выделений в три фута». Одного из инспекторов пришлось «тащить волоком (два фута по прелой чернеющей массе) в бессознательном состоянии». То было сердце тьмы в нижней части города, описанной в докладе инспекции как «дебри». Здесь обитало поистине «чудовищное зло».
В продолжение истории. В октябре 1849 года погибло четверо мужчин, спустившихся в невентилируемую сточную систему на Кенилворт-роуд, Пимлико. В тот же период в результате взрыва в канализации на Кеннингтон-роуд пострадало несколько рабочих, «с лиц которых сорвало кожу и подпалило волосы». В ноябре 1852 года двое мужчин погибли от ядовитых испарений, проникнув в канализацию у Комптон-стрит, Клеркенвелл. В 1860 году четверо мужчин скончалось на месте в одном из стоков Флит-лейн из-за утечки газа.
Сохранилось множество отчетов о взрывах угольного газа. 16 октября 1833 года жертвой такого взрыва стал дом на Кинг-стрит на площади Сент-Джеймс. «По всей вероятности газ проник в дом из канализации, а служанка как раз вошла с лампой в руках, и газ воспламенился. Комнату заполнил огонь, взрывом женщину подбросило до потолка и одновременно вышибло мансардное окно на лестничном марше». Подземный мир оставался как вместилищем разложения, так и таил смертельную угрозу. Подземные силы то и дело находили тайные дорожки в верхний мир.
При всем этом подземный мир имел постоянную клиентуру. Появилась каста помоечников, людей, которые жили на то, что могли добыть, роясь в канализации. Они искали пенни и соверены, а также мистический шар слипшихся монет, который называли «слиток». Они работали в молчании, тайком, гася свои огромные фонари на подходе к решетке водостока, «иначе на улице могла вмиг собраться толпа зевак». Разумеется, они нарушали закон. И, возможно, их принимали за подземный народец, что порой выходит на поверхность подышать воздухом.
«Охотник в канализации», 1851 г.
Вскоре они и впрямь обрели мистический статус и стали темой сенсационных статей и слухов. Эти обитатели подземного мира проникали в канализацию у берегов Темзы при отливе, вооруженные крепкими палками — для отгона крыс. Они освещали себе путь большими фонарями и часами бродили в лабиринте под многолюдными улицами. Они носили своеобразную форму: холщовые штаны и длинные робы с большими карманами. Они находили металлические ложки, железные коробки из-под табака, иголки и булавки, кости, мраморные обломки, пуговицы, обрывки шелка, щетки, пустые кошельки, пробки, огрызки свечей, семена, обмылки, фальшивые деньги и искусственные зубы. То были отбросы викторианского Лондона, предназначенные для отбросов общества.
С чем же сталкивались эти охотники во время вылазок? Джон Арчер в книге «Следы старого Лондона» (1851) рассказывает, что «многие искатели погибали в своих убогих странствиях». Судьбы этих новых пилигримов по-своему подтверждали репутацию подземных тоннелей и каналов как священных. «Многие задыхаются и гибнут от испарений, — продолжает Арчер, — либо тонут, поскользнувшись на предательском пути, становясь добычей стаи прожорливых крыс, либо захлебываются, накрытые внезапной волной нечистот». Апокалиптический конец. Журналист Генри Мэйхью, оставивший четырехтомный труд «Лондон рабочих, Лондон бедняков» (1851–1862), предполагал, что «несчастные часто погружались во тьму, когда зловонное дуновение гасило их светильники, и брели, пока, обессиленные, не падали замертво на своем пути». Такова была судьба почитателей подземных божеств, пилигримов, изначально обреченных в своем паломничестве; бледных жрецов Мрака и Фекалий.
Отвратительные профессии почти неизменны. Канализационные системы Лондона по большому счету не отличаются от существовавших в кносском дворце в 1700 до н. э., а работа ассенизаторов, или смывщиков, была одна и та же во все времена. В XIX веке, судя по свидетельствам, они были вполне довольны своим уделом. Считалось, что атмосфера канализации дает естественную защиту от болезней. Рабочие даже предпочитали ее воздуху на поверхности. Мэйхью с удивлением констатировал у подземных ассенизаторов цветущее здоровье; то были «сильные, крепкие и румяные здоровяки». Но вот как он заканчивал их описание: «За редким исключением то были тупые, не осознающие свою деградацию люди, не стремящиеся вырваться оттуда». Презрительное, оскорбительное мнение обитателей верхнего мира.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
