Беки показала мне свой бюллетень. Она вывела аккуратнымпочерком «Александр Стерлинг» и «Рэйвен Мэдисон».
- Хорошо звучит,- одобрила я.- Хотя бюллетень могут признатьнедействительным. Ведь Александр не ходит в нашу школу.
Мы сложили свои бланки и, когда казначейша снова прошлась порядам, бросили их в коробку, обтянутую фольгой, напоминавшую те поделки,которые мастерят к праздникам детишки из младших классов.
- У нас с тобой уже есть по одному голосу, - с гордостьюконстатировала я.- Осталось добыть еще триста девяносто девять!
Мама настолько обрадовалась моему решению посетить бал, чтопораньше сбежала с работы, забрала меня из школы и на своем джипе повезла вунивермаг Джека.
Джек Паттерсон, получивший это заведение от отца, былсимпатичным и во всех отношениях достойным молодым человеком на пять лет старшеменя. Когда мне было двенадцать, получилось так, что он на спор с приятелямидолжен был залезть в особняк. Именно в это время я, движимая любопытством, тожетуда забралась и помогла ему пройти испытание. С тех пор он меня запомнил ивсякий раз, когда я заходила в универмаг, встречал улыбкой.
В универмаге Джека продавалось все, от носков до скутеров,от цветной пластиковой посуды до хрусталя, от простецких кошельков доэксклюзивных сумочек.
Мы вошли в магазин. Бельевой отдел манил яркими расцветкамидизайнерских полотенец, аккуратно разложенных на белых полках, но мама быласосредоточена на идее покупки бального наряда для дочурки и рванула прямиком кэскалаторам.
- Эй, одежда для молодежи там,- попыталась остановить ее я,указывая на секцию, расположенную за отделом постельного белья.
- Нет, мы пойдем в молодежный бутик,- заявила мама.
Так я оказалась там, куда меня заносило крайне редко,- вбутике, где были идеально выставлены нарядные кашемировые свитера, авторскиеблузки и дорогущие джинсы. На истощенных манекенах красовались юбки нулевогоразмера и вязаные жилеты по сто долларов.
Примерно дюжина девчонок и их матери перебирали платья -розовые, пурпурные, темно-лиловые, серые, красные, зеленые, цвета лаванды,черные, отделанные стразами или кружевами, с глубоким вырезом или под горло,без рукавов или без бретелек, длиной до пола или до колена.
Каждая девица представляла собой настоящую ксерокопию своеймамаши. Одни только мы являлись полными противоположностями, если не считатьмаминых черных волос, конечно же окрашенных.
Она одно задругам снимала платья с вешалок, пока у нее неоказалось по охапке в каждой руке. Я обводила наряды взглядом и переходила кследующему ряду с пустыми руками.
К маме подошла женщина с нагрудным значком, на которомзначилось, что ее зовут Мадж. Видимо, эта особа была опытным менеджером попродажам, потому что излучала уверенность видавшего виды капитана, способногобез труда провести судно в шторм через все рифы и мели.
- Ага, все понятно,- заявила она, мигом оценив ситуацию.
Для нее это, конечно же, был далеко не первый сезон балов инавряд ли последний.
- Я провожу вас в примерочную.
Мы пошли за женщиной. В примерочной уже толпились красоткивыпускницы, разгуливавшие в своих нарядах, как будто модели на парижскомподиуме. Я сняла расклешенные черные джинсы и футболку, облачилась в атласноерозовое платье, уставилась в огромное зеркало и едва узнала себя.
- Дай-ка я посмотрю! - попросила мама.
Я нехотя открыла дверь примерочной.
- Сними эти сапоги! – укорила она.- Ты ведь идешь на бал, ане на концерт «тяжелого металла».
Когда я развязала шнурки, появилась Мадж, глянула на меня,исчезла и в считаные секунды вернулась с розовыми туфельками седьмого размера.
Я стояла перед трехстворчатым зеркалом и чувствовала себяподружкой невесты, а в глазах мамы наверняка и вовсе выглядела таковой.
- Да ты просто красавица! - выдохнула она. С этимсогласилась и Мадж.
- Ты смотришься как модель,- заявила она и умолкла, ожидаямоей реакции.
Я видела свое отражение в глазах мамы и понимала, чтомедленно преображаюсь в ту самую дочь, вторую она всегда хотела иметь.
Выпускницы-покупательницы тоже оглядывали меня. Одниулыбались, другие хихикали. Долж но быть, я представляла собой еще то зрелищеКрасотка в розовом платье с многочисленными блестящими штучками в ушах,временными татуировками в виде летучих мышей, с черной помадой на губах и такимже лаком на ногтях.
Я стала представлять себе, насколько же лучше выглядело быэто платье, если бы на нем имелось несколько дырок, черные разрезы, а главное,будь оно выкрашено в кроваво-красный цвет.
- Пока ты не определилась с: выбором,- деловито пробормоталаМадж, вернулась к стойке и заменила мои черные пластиковые браслеты на другие,украшенные стразами.
Тут появился Джек Паттерсон.
- Рэйвен, Джек пришел! - радостно воскликнула мама ипокинула примерочную, чтобы обменяться с ним любезностями.
Оставшись одна, я забилась в кабинку и закрыла за собойдверцу, но отсидеться не удалось. Моя мама повела себя так, как это, ксожалению, принято у всех мам.
- Рэйвен, выйди-ка сюда,- позвала она меня.
Деваться было некуда, хотя показываться в таком виде кому быто ни было, и уж конечно Джеку Паттерсону, мне совсем не хотелось. Я выбраласьиз кабинки и неуклюже прошествовала по бутику, стараясь не потерять равновесиена непривычно тоненьких каблучках. Мало того, что остальные девицы тут же сновауставились на меня, так мама вдобавок жестом велела мне покрутиться передДжеком в этом платье. Я прошлась и повертелась, но довольно неловко, как неопытнаямодель.
Джек улыбнулся.
- Хорошо выглядишь.
Услышать похвалу было приятно, хотя я и ощущала себяукрашением на вершине сладкого именинного торта.
- Мне нужно примерить что-нибудь еще,- наконец сказала я инаправилась обратно к примерочной.
После того как были опробованы платья всех цветов радуги,команда по поиску платья для бала в составе матери и дочери Мэдисон началауставать. Я облачилась в свои родные тряпки, в черное с черным.
- Так какое же платье тебе понравилось? - спросила мама,держа розовый наряд в одной руке и голубой - в другой.
- Может, посмотрим еще?
Я представила себе, как Александр в полуночно-черномсмокинге заезжает за мной и находит свою девушку, расфуфыренную подобнымобразом. В розовом!
- Что ты хмуришься? - укорила меня мама.
- Может, платья и замечательные, но они не мои.
Мама вздохнула.
- Для моего школьного бала твоя бабушка купила мне платье посвоему вкусу - бледно-лиловое, атласное, с белым воротничком и белымиперчатками.
