Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– Да что ты только стращаешь попусту? – кричал отец из другой комнаты. – Ты бы лучше хорошенько задала жадному мальчишке, а то он в грош тебя не ставит!
– Да, уж и мое терпение скоро лопнет! – говорила мачеха. – Смотри же, негодяй!
Затем она возвращалась в комнату и говорила отцу:
– Лучше обойтись без побоев, Джим, побоями немного хорошего можно сделать из ребенка.
Удивительно, но после потасовки, заданной мне, Полли обычно сворачивалась клубочком и засыпала, как ни в чем не бывало. Поэтому отец думал, что я и в самом деле могу успокоить девочку, когда захочу. Однажды я не вытерпел и стал жаловаться отцу на мачеху.
– Нисколько я тебя не жалею, – ответил он, – такого упрямого негодяя надо бы еще не так учить.
– Ну, – сказал я, – недолго ей надо мной потешаться: вырасту большой, так я ей покажу.
Отец посмотрел на меня и засмеялся.
– Кабы я был больше, – продолжал я, ободренный его смехом, – я бы ей нос расшиб и перебил ноги. Я ее ненавижу!
– Полно глупости болтать, – остановил меня отец.
– Она вам все лжет. У меня минутки нет свободной, я должен все время возиться с Полли!
– Эка важность, присмотреть за ребенком! Другие мальчики в твои годы уже умеют сами деньги зарабатывать!
– И мне бы хотелось работать, папа.
– Хотелось работать! Работу надо искать, она сама к людям не приходит! Вон я, как иду на рынок, часа в четыре, в пять утра, когда ты еще спишь, встречаю мальчиков вдвое меньше тебя. Они заработают себе пенс-другой – ну и поедят. А нет – так и сидят голодные.
– У меня нет приличной одежды, нет ни чулок, ни сапог, папа. Как же я пойду искать работу?
– Ах ты дурак, дурак! Ты думаешь, для работы нужен наряд? Вон у тех мальчиков, про которых я говорю, одна рубашка на тело надета, а дело делают – носят рыбу, корзины с картофелем, стерегут лодки и тележки с товаром. А тебе нужно идти на работу в белой манишке да в лайковых перчатках? Хорош гусь!
Отец с презрением отвернулся от меня и ушел.
Этот разговор с отцом произошел уже через полгода после его свадьбы. Обращение миссис Бёрк со мной становилось с каждым днем невыносимее, особенно после того, как один раз отец застал ее пьяной и побил. Часто мне бы приходилось голодать по целым дням, если бы не помощь миссис Уинкшип, которая давно знала мою мать и всегда хвалила ее.
– Она была слишком хороша для твоего отца, а он слишком хорош для этой злой, хитрой Бёрк, – говаривала она.
Я часто поверял миссис Уинкшип все свои огорчения. Она всегда зазывала меня к себе в кухню и кормила остатками своего обеда. Иногда она брала к себе Полли и нянчилась с ней, пока я играл часок-другой. Я спросил у миссис Уинкшип, что такое «лаятель», и она объяснила мне, что так называют мальчика, которого нанимает разносчик, чтобы везти тележку с товаром, присматривать за ней, пока хозяин закупает на рынке разные вещи, и потом помогать ему выкрикивать свой товар, когда он пойдет продавать его по улицам.
– А как велик был самый маленький «лаятель», какого вы видели? – полюбопытствовал я.
– Как велик? Да я видела таких, что придутся тебе по плечо. Тут рост – последнее дело, главное иметь музыкальный голос!
Миссис Уинкшип долго толковала о том, как много значит для продавца умение громким и приятным голосом выкрикивать свой товар, и о том, что каждую вещь следует выкрикивать особенным голосом.
После этого разговора меня постоянно стал мучить вопрос: есть ли у меня музыкальный голос? Мачеха моя считалась хорошей певицей, я научился у нее нескольким песням и часто напевал их Полли совершенно верно, как мне казалось. Но кто знает, может быть, мой голос, хороший для песен, окажется никуда не годным для выкрикивания рыбы или каких-нибудь плодов? Мне во что бы то ни стало хотелось избавиться от колотушек мачехи, а я не мог придумать для этого другого средства, как сделаться «лаятелем». Я несколько раз пытался кричать, подражая то тому, то другому разносчику, но никак не мог решить, хорош ли мой крик и могу ли я приняться за ремесло, казавшееся мне таким приятным по сравнению с моей настоящей жизнью.
Однажды, сидя на нашей лестнице с Полли на руках, я так задумался над этой мыслью, что малышка вывернулась у меня из рук и с криком покатилась по каменным ступеням. Миссис Бёрк услышала ее крик и налетела на меня с быстротой молнии. Не слушая моих объяснений, не позаботившись даже поднять ребенка, она схватила меня за волосы и стукнула несколько раз головой о стену. Она хотела взять меня за ухо, но я увернулся, и она до крови расцарапала мне ногтями щеку.
Потом мачеха принялась бить меня кулаками и защемила мой нос пальцами. Боль привела меня в бешенство. Я вырвался из ее жестких рук и укусил за палец. Миссис Бёрк вскрикнула от боли и выпустила меня. Воспользовавшись этим, я бросился от нее в сторону и пустился со всех ног бежать по нашему переулку.
Глава VIII. Вечер на Смитфилдском рынке. Я чуть снова не попадаюсь в когти миссис Бёрк
Не знаю, преследовала ли меня мачеха. Выбежав из переулка Фрайнгпен, я не поворачивал назад и даже не оглядывался. Я пробежал мимо доброй миссис Уинкшип, и она, догадавшись по моему перепуганному лицу, что я бегу от большой опасности, прокричала мне:
– Беги, Джимми, беги, спаси тебя Господи!
Из переулка я побежал по Тернмилльской улице и повернул к Смитфилдскому рынку. Я понимал, что на открытом месте миссис Бёрк легко может догнать меня, но в закоулках и узких проходах рыночной площади ей меня не отыскать.
Из переулка я побежал по Тернмилльской улице и повернул к Смитфилдскому рынку.
День был не базарный, и площадь была спокойна и пуста. Я хорошо знал ее, так как часто играл здесь со своими товарищами; я помнил, что мальчики не любили ходить в «свиной ряд», и направился именно туда. Я влез на ступеньки одной закрытой лавки и принялся осматриваться вокруг. Миссис Бёрк нигде не было видно. Мимо меня проходили незнакомые люди, не обращавшие на меня никакого внимания.
Когда я вспоминаю теперь, каким я был в те минуты, меня удивляет, что я не возбудил любопытства прохожих. Правда, в этой части города было много беспризорных и оборванных мальчишек, но вряд ли какой-нибудь из них выглядел таким несчастным, как я. Я заплакал, когда миссис Бёрк начала бить меня, я плакал все время, пока бежал, и теперь продолжал всхлипывать, сидя на ступеньках. Я запыхался от сильного бега, и рыдал от боли и злости; слезы мои смешивались с кровью из царапин, оставленных на моем лице ногтями миссис Бёрк; волосы мои были всклочены, шапки на мне не было; мои босые ноги были все в грязи, куртка была вся в дырках и заплатах. Вот в каком виде сидел я на ступеньках свиного ряда в теплый майский вечер.
Первые полчаса, даже может быть час, мои мысли были заняты одним: зная характер миссис Бёрк, я все боялся, что она притаилась где-нибудь в углу и вот-вот набросится на меня. Я беспрестанно осматривался по сторонам, пугливо прислушивался к каждому шороху. Но время шло, а моего врага нигде не было видно.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
