Эстер уходит купаться далеко в море, с берега не видно. А потом кричит:
Бегу, конечно.
Вода уже по колено, по самую бороду. Приходится плыть. Плыву, плыву… А ещё волны… Если голову не поднимешь, окатит. Не люблю, когда уши намокают.
Добрался до Эстер.
– Зачем, – спрашиваю, – в такую даль забралась? Можно и на моей глубине поплавать. Давай назад, – говорю.
Не плывёт. Она любит на своей глубине барахтаться. Ну и барахталась бы себе одна. Зачем я ей понадобился? Эстер-то на ногах стоит, хотя и по горлышко, а мне приходится на воде держаться. Попробуй, если сумеешь. Гребу всеми четырьмя, как будто бегу за кем-то, а догнать не могу. Вдруг Эстер обняла меня за шею:
Плыву, тяну Эстер, чувствую, лапы отказывают. Но всё-таки вытянул Эстер на мель.
Выбрался я из воды на берег, лёг и не могу пошевелиться от усталости. А Эстер хоть бы что. Бегает, носится по пляжу. Гляжу, снова в море собирается.
– Не вздумай, – говорю, – тонуть.
Я потерялся
Однажды я потерялся… Ну, не потерялся, честно говоря… Ну, пошёл один… Мне показалось, что Тынис тоже пошёл, а меня не позвал. А кругом – ноги, ноги. Сразу не разберёшь, где чьи…
Добежал до остановки, смотрю: ноги входят в автобус. Я и не собирался! Вдруг чувствую: кто-то подсаживает меня, как старушку, только под хвост. Не успел сказать спасибо – поехали. Едем, едем… Гляжу, все задвигались, я за ними. Ни одного знакомого запаха. А от одних брюк пахнет неизвестной собакой, ужасно интересно!
Брюки шли быстро, но я не отставал, потому что если от человека пахнет собакой, значит, он хороший человек. Это точно.
Так я попал в дом, где жил маленький французский бульдожка. Скажу прямо, бульдожка мне сразу понравился. Чёрный, с растопыренными лапами. Никогда не знаешь, в какую сторону он прыгнет. Щёлкнешь зубами – поймаешь воздух. А бульдожка нет-нет и зацепит тебя то за хвост, то за ухо. И никогда не убегает – встанет и стоит, не сводит с тебя кругленьких глаз… Наморщит лоб, чуть приоткроет свою зубастую пасть и выжидает, за что бы схватить!
Как нашёл меня Тынис за тридевять земель, среди дач, – ума не приложу. И на собачьих ногах за день не обежишь. А Тынис, оказывается, три дня искал. Кто-то видел, как я в автобус садился. Ну, Тынис и поехал. На всех остановках выходил, а на конечной ему страшно повезло. Выходит он из автобуса и сразу видит меня. Мы как раз с бульдожкой и его хозяйкой гулять собрались.
Я, как увидел Тыниса, сразу его узнал, только очень удивился. А он смотрит на меня и глазам не верит: я это или не я? И как закричит:
– Жюль! Жюль! Ко мне!
А я ни с места, остолбенел.
Хозяйка бульдожки рассердилась:
– Зачем, гражданин, к чужой собаке пристаёте?
А Тынис говорит:
– Это моя собака, я её три дня ищу и не знаю, как она к вам попала.
– Почему же она на своё имя не откликается? – спрашивает бульдожкина хозяйка.
– А потому, – отвечает Тынис, – что она ещё щенок.
Ну, тут мне обидно стало, даже залаял.
– Вот видите, – говорит хозяйка, – она вас не признаёт.
Смотрю, Тынис совсем расстроился, мне его жаль стало. А хозяйка подозрительно спрашивает:
– Чем вы докажете, что это ваш щенок?
Я решил, что пора мне вмешаться в спор. Подбежал к Тынису, лизнул его руку… По правде говоря, я по нему соскучился. И по нему, и по своей подстилке, и по Несси. А Тынис говорит:
– Жюль, пойдём домой, а? Тебя Эстер ждёт…
И как я забыл про Эстер?! Чёрная неблагодарность! Она ведь так любит меня! Эстер и купает меня, и расчёсывает, и играет со мной, как бы ни была занята.
А Тынис, наверное, решил, будь что будет, повернулся спиной и пошёл к остановке. Только сказал:
– Жюль, я пошёл…
Я – за ним!
Хозяйка бульдожки как закричит:
– Жюль! Жюль!
Тут как раз подошёл автобус. Прыгнул я через две ступеньки и залёг под ногами у Тыниса. Будто нет меня. И поехали…
Эстер, как увидела меня, заплакала даже. Обняла и не хочет отпускать. Да я и не сопротивлялся.
Банный день
Сижу возле ванной комнаты. Слушаю, как вода из крана каплет: кап-кап… Хорошо бы, думаю, искупаться!
Смотрю, Тынис пошёл. Вода полилась, зашумела… Я сижу, Тынис поплавал – вышел. Эстер пошла. Вода полилась, зашумела… Я сижу. Эстер поплавала – вышла. Я сижу.
– Жюль, – спрашивает Эстер, – ты, может быть, пить хочешь?
Молчу. Догадается, думаю, или нет?
– Тынис! – зовёт Эстер. – Ты не знаешь, что с Жюлем? Не заболел ли? Тынис подошёл, нос щупает.
– Да нет, – говорит, – нос холодный. Жюль, ты, может быть, пить хочешь?
Молчу. Догадается, думаю, или нет?
– Жюль, хочешь косточку? – спрашивает Эстер.
Косточку я, конечно, хочу. Погрыз я её без всякого удовольствия. И опять пошёл к ванной. Сел и сижу. Слушаю, как вода из крана: кап-кап, кап-кап…
– Тынис, – говорит Эстер, – надо мастера вызвать, кран починить.
– Надо, – соглашается Тынис.
Молчу. Догадаются, думаю, или нет?
– Эстер, – вдруг спрашивает Тынис, – а когда мы Жюля в последний раз купали?
