— Объектом мы называем любое технологическое устройство, извлекаемое из Бреши, — сказала Пэйдж. — Данный объект носит кодовое наименование «Шепот», и он чертовски опасен. Человек, пославший сюда этих наемников, хотел завладеть им, и если бы ему это удалось… — Она умолкла, глядя на Трэвиса, потом покачала головой, словно отгоняя нежелательные мысли, и опустилась на колени у ямы. — Но ему не удастся. Не так-то это просто.
Пэйдж запустила руку в отверстие, засунув ее почти по плечо, и вытащила оттуда безупречно круглый предмет с поверхностью такого переливчато-синего цвета, какого Трэвис совершенно точно никогда прежде не видел.
Объект из двустворчатого стального куба, что находился на борту самолета.
Мгновение Пэйдж рассматривала его со смесью страха и отвращения во взгляде, словно то был использованный топливный стержень, излучавший опасную радиацию, потом глаза ее сузились и, как могло показаться, сосредоточились на каком-то иррациональном ощущении.
Трэвис вдруг почувствовал, что опасность, которую представляет собой эта штуковина, не просто физического свойства. Во всяком случае, не только.
Он оторвал глаза от объекта и встретился взглядом с Пэйдж.
— Брешь — это что-то вроде лаборатории, да? Место, где вы создаете подобные вещи?
Она покачала головой.
— Нет, не лаборатория. И мы этого не создавали.
— Мы, в смысле — американцы? — уточнил Трэвис.
— Мы, в смысле — люди.
Еще несколько секунд она удерживала его взгляд, а потом наклонилась и взяла принадлежавшую захватчикам лопату.
Трэвис продолжал смотреть на нее, прокручивая в сознании значение ее последних слов.
— Будь добр, окажи услугу, — обратилась к нему Пэйдж. — То, что эти двое должны были забрать с самолета, похоже на дюймовую полоску синтетической ленты. Это очень важная вещь — ключ, приводящий «Шепот» в действие. Сейчас он наверняка при них. Найди его, а я тем временем закопаю «Шепот». Так, чтобы, когда к ним прибудет подмога, его не смогли найти.
— А мы разве не заберем его с собой? — спросил Трэвис.
— Ни в коем случае. «Шепот» слишком опасен, его необходимо экранировать. А вот ключ, конечно, заберем. Наша задача — не допустить, чтобы эти люди завладели и тем, и другим. И конечно же, как можно скорее связаться с «Тангенсом».
С этими словами Пэйдж отвернулась и с «Шепотом» и лопатой пошла в сосняк.
Трэвис проводил ее взглядом, прислушиваясь к удалявшимся шагам, а потом направился к вездеходам. Отойдя всего на несколько шагов от лагеря, он услышал, как за его спиной зазвонил сотовый телефон захватчиков.
Спустя час они уже оставили позади две низины, двигаясь поспешно набросанным им длинным, извилистым курсом. Пэйдж сидела на вездеходе прямо перед ним, между двумя его руками, сжимавшими руль. Пока они готовились к отъезду, она постепенно слабела — как пояснила сама, сказывалось прекращение действия введенного врагом наркотика. Теперь трое суток, проведенные без сна и в мучениях, навалились на нее со всей силой. Ее глаз Трэвис теперь видеть не мог, но замечал и чувствовал, как порой ее тело, обмякнув, заваливалось назад, прежде чем она, вздрогнув, пробуждалась снова.
Сколько бы времени ни потребовалось вражеской подмоге, чтобы добраться до лагеря, было очевидно, что исчезновение одного вездехода будет быстро обнаружено. После чего один-единственный взгляд на карту не оставит ни малейших сомнений в том, в каком направлении сбежала добыча. Беглецам некуда было податься, кроме как в Колдфуд, а проезжих путей туда вело не много.
Чтобы по крайней мере не оставлять за собой четкого следа, Трэвис старался гнать машину по твердой почве и по возможности избегать снежных полей.
Глава
09
Аэропорт Ла Гуардиа оставался погруженным во тьму, но над горизонтом уже проступало вишневое, словно там была протянута раскаленная проволока, свечение рассвета. Из темноты гостиничного номера Карл наблюдал за тем, как пробуждается мир вокруг него. Его отражение в оконном стекле, подсвеченном сбоку светом из ванной, в ответ смотрело на него. Ему был виден лишь один глаз, голубой и холодный.
В его распоряжении имелось двадцать пять минут. Можно сказать, все время мира. Ведь в очереди ему точно стоять не придется.
Ни в коем случае, пока у него есть этот костюм.
Две его половинки лежали рядом с ним на стуле. Он пошарил, нащупывая нижнюю половину, нашел ее, сел на кровати и натянул заканчивавшиеся чулками штаны поверх джинсов так, что они плотно, словно детские ползунки, обтянули его обувь. Потом нащупал плечевые лямки, перебросил через плечи, застегнул и, уже вставая, потянулся за верхней половиной костюма. Натянул куртку, разгладил ее край, спускавшийся на добрый фут с хвостиком ниже талии, перекрывая брюки. Материя не походила ни на что, с чем ему доводилось иметь дело раньше, и он при всем своем уже немалом опыте ношения этой одежды никак не мог к ней привыкнуть. На ощупь ткань больше всего походила на упругое, растягивающееся во всех направлениях полиуретановое волокно, но при этом, облегая вплотную, нигде ничего не стягивала и не пережимала. Оставляя впечатление… расслабленности: пожалуй, это было самое точное определение. Кроме того, ткань дышала, словно палаточный полог, и была почти невесома. В прошлый раз Карл не снимал костюм на протяжении более чем сорока восьми часов, не ощутив при этом ни малейшего дискомфорта, даже при том, что голову покрывал капюшон, а руки — перчатки. Хотя он никогда и не спрашивал об этом своих нанимателей — тем более с учетом того, откуда взялась эта штуковина, казалось сомнительным, чтобы они знали о том, как она работает, намного больше его, — но нутром чуял, что превосходные качества костюма обусловлены своего рода узкоспециальным интеллектом материала, из которого тот был сделан. Вот и сейчас костюм принимал форму его тела, подстраиваясь под него так, что скоро должен был практически перестать ощущаться. Конечно, то, что костюм обладает своеобразным встроенным интеллектом, не так уж и поражало, учитывая, что это было не самым впечатляющим его свойством.
Выглянув в глазок, Карл убедился, что коридор пуст, вышел из комнаты и, пройдя мимо лифтовой площадки, двинулся к лестнице. Лифты, разумеется, категорически исключались. Спустившись на пять пролетов, он приник к маленькому окошку на двери и убедился, что на этаже никого нет, кроме двух девушек, сидевших за столом футах в тридцати от лестничного колодца.
Выходить у них на глазах было, конечно, не самым лучшим решением, но вполне допустимым при отсутствии лучшего варианта. Карл открыл дверь и ступил с лестничной площадки в холл. Как он и ожидал, обе девушки подняли глаза на открывшуюся дверь, в их взглядах читалось недоумение. Карл прошел мимо стола, прямо перед ними, но они так и продолжали таращиться на дверь, со стуком захлопнувшуюся уже далеко позади него.
— Хм… вроде все в порядке, — пробормотала девушка постарше.
