Отлично поставленный голос. Голос, которому очень трудно звучать приглушенно, но он пытается, а это верный знак, что этой ночью, в отличие от меня, он не одинок… И все же я больше не могу терпеть и не пытаюсь сдерживать слезы:
– Сегодня… я чуть не убила ТВОЮ ДОЧЬ…
Вывести его из себя, заставить паниковать, если и дано, то точно не мне. Спокоен и готов усмирить настоящую раненую тигрицу, не то что меня…
– Ты пьяная уже? Мне приехать?
– Нет, я трезвая!!!.. Но мне СТРАШНО! Я не знаю, что делать, что я скажу Марго?.. Почему ничего не получается?!
Безапеляционно перебивает (никогда не выносил ни истерик, ни плачущих женщин):
– Даша цела? Что произошло?
– Два синяка и шишка. Но могло произойти ЧТО угодно! А пока упал шкаф с книгами. И если бы не письменный стол, то ребенка придавило бы пудовыми томами бессмысленных картинок… Мои любимые книги чуть не убили любимую дочь моей сестры и твою дочь…
– Дети спят?
– Да, уже давно. А я не могу. Я хожу, как дура и боюсь, боюсь, боюсь того, что еще может случиться, пока я работаю, пока оставляю их здесь одних… Пока их мать – в Москве, а тетя – в нашем Мухосранске, рисуют картинки для чужих пустых людей…
– Прекрати, – властные нотки без сантиментов и ложного сочувствия, – Иди напейся. Все закончилось хорошо, и сегодня уже точно ничего не случится. Иди и напейся, а потом ложись спать. Завтра будь с детьми до вечера.
– ……
– Ты поняла меня?
– Да.
– Выпивка есть, или тебе привезти?
– Есть кажется…
– Посмотри прямо сейчас и скажи, если не окажется – приеду к тебе…
Открываю холодильник, шкаф над плитой.
– У меня почти полная бутылка ликера и вино.
– Дуй ликер! Обещай, что выпьешь и пойдешь спать.
– Обещаю.
– Все будет хорошо, а спать надо не только детям, но взрослым…тетям.
– Ладно.
– Завтра созвонимся, я узнал кое-что насчет твоих «деревяшек».
– Спасибо тебе.
– Пей и ложись…
– Пока, – говорю я гудкам в трубке.
В точности выполняю указания Мужчины, которого когда-то очень любила…, но смогла «отступить», когда узнала, что у него роман – с моей сестрой… Не знаю, как долго он спал с нами обеими, и сколько времени длилась наша завораживающая параллельность… Я предпочла уступить, когда поняла, что у Марго все всерьез, она «отключила тормоза» и рискует всем. Мне было очень страшно за нее в то время, потому что я отчетливо видела, что он играет с нами, как кошка с мышками… Я «соскочила», ссылаясь на неадекватность, давая чуду шанс свершиться… Она – бросила мужа и ни секунды не сомневалась, когда забеременела… Он – не собирался остепеняться.
Но Он любил ее…
Иногда я почти в этом уверена, когда тщательно избегая разговоров о ней, все-таки "срываюсь" и, рассказывая о Даше, начинаю говорить о Марго… В его усмешке появляется натянутость… А, может, я только придумала все это для своего же спокойствия… Не я разбила сердце сестры. Не я заставила Его быть жестоким сластолюбцем…
Про ее беременность Он не знал, а потому не настаивал на сохранении отношений… Марго запретила вторгаться в их жизнь и он почему-то (по неясной для меня причине), из джентельменского ли уважения к независимой позиции сестры или из благодарности к нашей "оптовой" нетребовательности, беспрекословно послушался… Мы никогда это не обсуждали с Марго… И хотя я потом много раз ловила на себе ее такой странный взгляд, все-таки надеюсь, что играла в "Штирлица" не напрасно. В любом случае – они расстались на собственных условиях, не вмешивая ни меня, ни кого-либо еще. Марго хотела ребенка, но не хотела мужчину, не созданного ни для отцовства, ни для верности…
А после рождения Даши мы случайно пересеклись, разговорились и сделали вид, что довольны друг другом безо всяких "если бы, да кабы"… Появились совместные проекты, собеседником он всегда был отменным, рассмешить мог даже мертвого, женщины всех возрастов все также сходили по нему с ума, чем он по-прежнему без угрызений совести пользовался на свое усмотрение. Я же перешла в категорию "проверенных временем" и получила негласное право на "доступ к телу" в любое время дня и ночи…
Старалась особенно не злоупотреблять и не надоедать, но в минуты особенной тоски и отчаяния – звонила. Звонила, когда понимала, что срочно, необходимо, жизненно важно услышать спокойный, властный голос силы и, если не сочувствия, то понимания. Так появлялся бестелесный кусочек мужского мира в моей жизни… и смешная картинка в телефоне. Старичок в очках и с палочкой – МОЙ Любимый Заказчик…
И теперь я непременно напьюсь, потому что ОН сказал, что ничего уже не случится.
И я ему верю…
Глава 4,
в которой я – в шоке, и мне предлагают деньги за работу мечты; папа мешает узнать Его имя, а Марго приезжает с цветами
На следующее утро я все еще не знала, что делать. От мыслей о возможных несчастьях с детьми сестры по моей вине отнимались руки и ноги… И хотя Дашунька была в порядке, отделавшись парой синяков, а Глеб обещал не сводить весь день с нее взгляд, я колебалась между тем, чтобы взять их с собой и заставить полдня просидеть в душной машине, или завести их к матери и обречь на нытье и занудство себя, а потом и Марго, которой каждый раз достается, что мол, никудышная мать и невоспитанные дети. Дети были категорически против, тем не менее в доме родителей был телевизор и DVD-проигрыватель, и это решило дело.
По пути к "бабушке" мы с ребятами заскочили в магазин, и я накупила им все мультики и фильмы, на которые указали их пальчики. В супермаркете мы сформировали два объемных пакета глазированных сырков, орехов, чипсов, попкорна, лимонада и колы, т. е. попытались предотвратить любой каприз, который помог бы скрасить бабулины придирки в ожидании моего возвращения.
С такими вводными я все-таки выслушала обязательные причитания по поводу внешнего вида: "опять похудела","синяки под глазами", "нельзя столько работать", "пора заводить свою семью, а не портить племянников"…и, да, она к семи записана на стрижку и мне, кстати, тоже не мешало бы привести голову в порядок.
– Ну все, мам, мне пора, – целую в напудренную щеку, стараясь не смотреть в глаза.
Возможно, последствия полубессонной, полупьяной ночи, но сегодня мне кажется, что в чем-то она права…
– Я – не надолго! Не доставай ребят… Маргарита вечером приедет…
Оставляю два огромных кулька в прихожей и спешу скорее закрыть за собой дверь, пока дети отвлекают бабулю разборкой покупок.
Итак, к «Баташеву». Кто-то там меня ждет в течение рабочего дня, надеюсь, что сам Леонид, а не какой-нибудь «толмач на посылках». Самое неприятное в моей работе, когда заказчик хочет показаться особенно значительным и недосягаемым и приходиться разговаривать с кем-то, кому нет дела ни до чего, кроме собственной зарплаты. Ты отдаешь эскизы, а он их тебе потом приносит и начинает путанно объяснять, что и почему не понравилось, и как именно скрестить ужа с ежом… Смешно то, что если ухитриться добраться до САМОГО, то все сразу оказывается не таким уж неверным и негодным, а внести требуется пару изменений. Я давно поняла, что успех проекта – это 80 % психологии, и только – 20 % – успешной выдумки!.. В первую очередь надо «разговорить» человека, чтобы понять, что ему нравится на самом деле, а что он считает «нужным» только потому, что кто-то где-то это сделал и было «ВАУ». Очень часто, тяготея в душе к милым «рюшкам», люди требуют жесткого минимализма только потому, что боятся оказаться «не в теме». Обычно поступаю так: рисую то, что они ГОВОРЯТ – отдельно, то, что ДУМАЮТ – отдельно, а третий вариант – чистой воды фантазии на тему, как можно сделать удобными и красивыми их действительные мечты. Из личного опыта – увидев «живые» картинки, все моментально отбрасывают «наносное» и всеми имеющимися пальцами впиваются в «фантазии». Тут их, наконец, «прорывает», и они начинают хотеть, желать, говорить и кричать «да-да, и я всегда этого хотел»… Трудно сдерживаться и не тыкать их в минималистичную лабуду, которую я добросовестно воплощала с их «бла-бла-бла», когда «понты» лились через край. И вот, пожалуйте, «бла-бла» забыты, мы любим рюшки, всегда их любили, спасибо Вам, все так чудесно, мир, дружба, фестиваль…
