— Я обдумаю ваше предложение, — ответила она. — Спасибо.
— В тот же день, когда вы сюда поступили, вас осмотрел наш врач из посольства. Вы, наверное, этого не помните. Он сказал мне, что Сингх в основном все сделал правильно.
— Доктор Сингх хороший врач, — сказала она. Выражение «в основном» ей не понравилось.
Лампа замигала и постепенно погасла. Палата погрузилась в темноту. От оглушительного удара грома зазвенели оконные стекла. Ребекка услышала в темноте голос Барбера:
— Доктор Кэри, сегодня я буду разговаривать с вашим отцом. Могу я сказать ему, что у вас все в порядке? Что вы довольны лечением?
Это было очень похоже на ее отца, избегать прямого контакта, а действовать, например, через сотрудников посольства.
— Да, — ответила она. — Вы вполне можете так и сказать. Спасибо, что пришли меня навестить.
— Нет проблем. — Барбер поднялся и в полумраке нащупал ее руку, чтобы попрощаться.
Сан-Франциско
Майкл Флорио сидел неподвижный, как скала. Это в равной степени могло указывать как на глубочайшую апатию, так и на столь же интенсивное внутреннее напряжение. Проблема состояла в том, что детектив Бианчи не могла сейчас решить, на что именно. Да и никто, наверное, не смог бы наверняка определить, что там творится под броней, какую надел на себя этот человек.
Уж слишком много было противоречий. Например, то, что он одет во все черное, совершенно не обязательно означало траур. Друзья утверждали, что он набожный католик — это, несомненно, свидетельство в пользу траура, — а враги, напротив, характеризуют Флорио как человека глубоко порочного, испорченного и развращенного, приверженного к наркотикам и алкоголю (по крайней мере в прошлом). Если прислушаться к этому, то тогда это вовсе не траур, а просто черпая меланхолия. Глаза скрыты под дорогими темными очками. Зачем? Чтобы спрятать опухшие от слез глаза или просто спрятать? Черные стекла устремлены на лица сидящих перед ним детективов.
Карла Бианчи оперлась о подоконник, стоя спиной к свету. Ее напарник Эл Рейган сидел за столом, загроможденным бумагами. Напротив разместился Майкл Флорио, а рядом — его адвокат Пол Филиппи, имевший репутацию искусного пройдохи. Для четверых маленькая комната дознаний была несколько тесновата. Рассчитана явно не на клаустрофобов.
Выступал Рейган, а Карла Бианчи, поразмыслив, пришла к выводу, что пока воздержалась бы от окончательного суждения относительно внешности Флорио. В принципе все указывало на то, что перед ней сидит самый интересный мужчина, какого она только видела в своей жизни, но до тех пор, пока он не снял темные очки, судить рано. Интересно, что там под ними? Было бы острым разочарованием, если бы его глаза оказались, например, бегающими или смущенными. Короче говоря, глазами слабака. Что же касается всего остального, то оно было в полном порядке. Высокий, худощавый, черты лица решительные, энергичные, нос с легкой горбинкой и прекрасный жесткий рот. Этот тип лица с равным успехом мог принадлежать как человеку набожно-сострадающему, так и злобно-мрачному. Сложный персонаж, нет вопросов. И эта аура властности, сильно отличавшая его от людей, которых она со своим напарником обычно допрашивала в этой комнате. То, что он не запуган, это очевидно, но и враждебности пока никакой вроде не заметно. На все вопросы он отвечал совершенно спокойно. Вот адвокат — другое дело. Этот чуть ли не на каждый вопрос раздраженно вскидывался и решительно возражал.
— Мистер Флорио, — произнес Эл Рейган, — в нашей криминалистической лаборатории проведен анализ образцов, взятых на пожарище. Результаты позволяют сделать вывод, что пламя возникло в платяном шкафу в спальне вашей жены. Бригада криминалистов внимательно изучила все свидетельства. Вывод: неожиданно и беспричинно вспыхнула висящая на плечиках одежда. Самым логичным было бы предположить, что это произошло в результате поджога.
— Почему это кажется вам логичным, детектив Рейган? — быстро спросил адвокат.
— Когда в результате пожара имеются человеческие жертвы, адвокат Филиппи, мы автоматически считаем это подозрительным. До тех пор, пока не обнаруживаем свидетельств обратного. Например, короткое замыкание или что-нибудь в этом роде. К сожалению, в данном случае ничего подобного не обнаружено.
— А свидетельства, неопровержимо подтверждающие версию поджога, вы нашли? — спросил Филиппи.
Рейган покачал головой:
— Пока нет.
— Может быть, удалось обнаружить следы каких-нибудь приспособлений?
— Нет.
— А воспламенители любого типа вроде бензина?
— Пока нет. Но огонь сам по себе не загорается. — Рейган снова повернул голову к Флорио. — Как это получается, мистер Флорио, что в вашем доме так часто возникают пожары?
— Что-то не припомню ни одного пожара. — У Флорио был глубокий, слегка хрипловатый голос.
— Хм, в таком случае давайте полистаем книгу регистраций пожарной станции. Например, в прошлом году был вызов, когда ваша младшая дочь подожгла своих кукол, а заодно сожгла и садовый сарай. Вы это припоминаете?
— О да, — отозвался Флорио. — Куклы. — Кажется, при этом он даже слегка улыбнулся, как бы показывая, что данный инцидент во внимание не принимает.
— За два месяца до этого она устроила еще один пожар. Верно? На кухне вдруг воспламенилось растительное масло, что чуть не привело к очень серьезным последствиям. Это вы припоминаете?
— Тереза тогда задумала что-то приготовить. Ее не следовало оставлять одну на кухне.
— Правильно. А вот годом раньше у Кармен Прунеды, одной из ваших горничных, ночью загорелась постель, и она получила серьезные ожоги. Она ведь подавала на вас в суд по этому поводу, не так ли?
— Кармен Прунеда много курила, — смешался Филиппи. — Она заснула с горящей сигаретой. Таких случаев каждый год бывает не меньше тысячи.
— Она утверждала, что бросила курить.
— Хм, неужели вы ожидали, что она признает себя виновной в возникновении пожара? — сказал Филиппи, иронически улыбнувшись.
— И был по крайней мере еще один пожар, о котором нам известно. Три года назад, в октябре, на улице загорелся ваш автомобиль. Совершенно новый «мерседес». Таким образом, мы насчитали пять серьезных случаев возгораний, мистер Флорио. Среди которых один, приведший к тяжелым ожогам, а другой — к смерти и многим разрушениям. Вам это не кажется необычным?
— Не надо отвечать на этот вопрос, Майкл, — сказал Филиппи.
Флорио воспользовался советом адвоката и промолчал. Только высокомерно встряхнул головой, а четко очерченный рот чуть дернулся в слабой улыбке. Карла Бианчи заметила, как он повернул запястье, чтобы посмотреть на часы. Они у него были необычные — какая-то сверхтонкая хитрая штуковина в платиновом корпусе.
— Мы имеем все основания серьезно рассматривать версию о поджоге с целью убийства, — негромко произнесла Бианчи. — На это указывают три обстоятельства. Первое: время возникновения пожара. За час до рассвета, то есть когда кругом ни души. Второе: пламя очень быстро распространилось, причем только по одному крылу здания. И наконец, третье: жертва перед сном приняла что-то одурманивающее.
