Когда они встретились, ему было тридцать четыре года. И он хорошо знал, какое впечатление производит на женщин. Он мог бы очаровать даже птичку на ветке, не то, что юную девушку, созревшую для любви. Во взгляде его черных блестящих глаз было столько притягательности...
Теперь же они излучали опасность.
Четыре года оставили свой отпечаток. Теперь его волосы были гладко зачесаны назад. Черты лица стали жестче, у губ залегли горькие складки. Но, как и прежде, перед ней был мужчина, который многого добился в жизни и заслуживал уважения и, пожалуй, осторожного обхождения.
— Столько лет прошло, а ты совсем не изменилась, Оливия, — прищурившись, сказал он.
Ее тело отозвалось новой волной дрожи. Тонкие пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Она надеялась, что боль отвлечет ее от предательского жара, который охватывает ее, стоит Марко взглянуть на нее. Ничего не изменилось!
— Ты тоже не изменился, Марко, — выдавила она, надеясь, что голос ее звучит спокойно и уверенно. — И спасибо за комплимент.
— Ты думаешь, это был комплимент? — прищурился он. — Пусть будет так. Так зачем ты пришла?
Она растерялась.
— Мне... Я... Мистер Сойер сказал...
Марко поднялся и медленно обошел стол.
Остановился, возвышаясь над ней.
— Ты, кажется, нервничаешь. Начнем с самого начала? В конце концов, раньше мы были друзьями.
Он протянул ей руку.
— Я очень рад снова встретиться с тобой, Оливия.
Оливия взглянула на его руку, словно это была змея, готовая ужалить. Подняла на него глаза и увидела в его глазах насмешливые огоньки. Он смеет насмехаться над ней!
— И я рада, — твердо сказала она, отвечая на рукопожатие.
Ее ладонь чуть покалывало от его прикосновения. Оливия напряглась и опустила глаза, смущенная его опытным, все понимающим взглядом. Нужно поскорее бежать отсюда.
— Я ошибся, — тихо сказал он. — Ты изменилась. Раньше ты не боялась смотреть мне в глаза.
Она надменно вскинула голову и, собрав все силы, прямо взглянула ему в глаза.
— Я и теперь не боюсь, — коротко сказала она. — Я просто удивилась, зачем ты захотел, чтобы я пришла. После всего, что случилось между нами. Ведь можно было договориться с моим адвокатом.
— Мало ли что между нами случилось. Что-то теряешь, что-то находишь, — пожал он плечами.
Оливия широко раскрыла глаза. Он почти что признался, что для него все, что было четыре года назад, было лишь игрой! А она-то, дура несчастная, еще переживала из-за того, что так унизила его! Гнев поднимался в ее душе, пока она не выплеснула, наконец, свое раздражение.
— Ты ведь никогда не проигрываешь, да, Марко? — крикнула она. — Так скажи мне тогда, как тебе удалось обмануть моего отца? Как ты уговорил его продать тебе половину Ковердейл-парка?
Он угрожающе сузил глаза.
— Будь осмотрительна. Не советую тебе бросать необоснованные обвинения! Я никому не позволю подвергать сомнению мою честность в бизнесе. Не глупи. Все, чего ты добьешься — так это того, что тебя объявят банкротом.
— Я и так на шаг от банкротства, — бросила Оливия с горечью.
Память услужливо подкинула цифры, от которых у нее сжималось сердце. Оскорблять Марко глупо. Во-первых, этим ничего не исправишь. Он лишь разозлится и ей труднее будет с ним договориться. Во-вторых, они говорят на разных языках. То, что для нее — непорядочно, для него — удачная сделка, не более того.
Она просто перенервничала. Она искренне считала, что ее чувства к нему давно похоронены. Но она ошиблась. Марко все тот же, то же непреодолимое очарование, тот же магнетизм. Но она стала старше и мудрее, и она прекрасно понимала: то была не любовь, а желание. Но с желанием она легко справится. Ей лишь нужно вспомнить, как низко он с ней обошелся, как играл ее чувствами, как использовал ее в своей алчности приобретательства.
Она сухо улыбнулась. Благодаря ее непрактичному папе выходило так, что дома она лишится так или иначе. Но ей нужно навсегда развязаться с человеком, который обманул ее. Предпочел ей самоуверенную и элегантную Терезу Адамс. Тот факт, что Тереза все еще была с ним, лишь подтверждал степень его вины. Он — коварный, безжалостный тип, и ей крупно повезло, что она вовремя вышла из игры.
— Какая таинственная улыбка, — заметил Марко. — Может, поделишься своими мыслями?
— Ничего особенного, — отрезала Оливия.
На самом деле, она только сейчас осознала, что Марко ничего для нее не значит, и улыбнулась с облегчением.
— Не хочу больше тратить твое драгоценное время. Мой адвокат сообщил мне, что ты являешься владельцем части моего дома. Каким образом тебе удалось это провернуть, он не сказал.
Она не удержалась от соблазна еще раз кольнуть его. Она так и не смогла понять, зачем отец совершил такую неслыханную глупость, но ей нужно было справиться с последствиями.
— Все это абсолютно законно, — заверил ее Марко.
— Не сомневаюсь. Поэтому я и пришла. — Она опустила глаза. — Мне нужно, чтобы ты выкупил мою долю, либо согласился выставить имение на торги.
Она знала, что Марко не занимался купленной землей. Наверное, проект перестал его интересовать. Пока Виржиния была жива, она не упускала случая напомнить ей об утерянной выгоде.
— Ай-ай-ай! Неужели ты решила продать дом? — насмешливо прищурился Марко. — Какие удивительные перемены! Помнится, ты была так трогательно привязана к этим замшелым стенам! И мне было отказано в покупке. Что же изменилось?
— Что изменилось? А ты не понимаешь? Тебе принадлежит половина. А я ни на минуту не останусь с тобой под одной крышей! Мне нужно уплатить налог на наследство, а денег нет, так что нет и другого выхода.
Он все это знал, она не сомневалась. Ему нужно было одно: заставить ее унижаться.
— Ты ведь и сам все это знаешь, — проговорила она. — Мистер Сойер, наверняка, тебе рассказал.
— Знаю, — подтвердил Марко. — Но мне хотелось услышать это от тебя.
Она подняла на него полные горечи глаза. Все, что он хотел, — насладиться ее унижением. Она ведь обманула, унизила его, и вот настал час расплаты. Он хочет насладиться своей победой.
— Ну вот, ты услышал это и от меня, — бросила она. — Какое решение ты примешь?
— Никакого, — заявил он. — Мне нужно все хорошенько обдумать. Дело это серьезное, за минуту не решишь. Но ты пока можешь рассказать мне, чем ты занималась все эти годы.
Странно. Он ведь сказал, что времени у него немного. У него была назначена встреча за обедом. Оливия поежилась. Она предпочла бы, чтобы он отошел от нее подальше. Почему бы ему не сесть за стол! Он возвышался над ней, словно огромный темный ангел возмездия. От одного его взгляда у нее по спине ползли мурашки.
