— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я надеялся, что женщина окажется умной и доброй. Поймет и простит.
— Но ведь это жестоко, так играть чужими чувствами, — сказала она с укором.
— Знаю, мисс Спаркс, — твердо проговорил он. — Но мне в жизни пришлось столкнуться с гораздо большей жестокостью.
Синтия вздохнула.
— Простите, господин Бхаттараи.
Они несколько секунд смущенно молчали, и, тайком поглядев на него, Синтия заметила, как по его лицу скользнула тень затаенного разочарования. Что-то еще явно беспокоит этого мужчину, такого на вид самодостаточного и сильного.
Наконец он вышел из оцепенения и поднял на нее глаза.
— Уверен, что вы не откажетесь от послеобеденного отдыха, — сказал он. — У нас по распорядку отдых. Как вы на это смотрите?
— С удовольствием предамся лени, — весело ответила она.
Они встали из-за стола.
— Я провожу вас к вашей комнате. И если у вас появится желание что-нибудь почитать, можете заглянуть в библиотеку. Она находится рядом с моим кабинетом.
Синтия вежливо улыбнулась.
— Спасибо, но я предпочитаю поваляться в постели без книги.
У двери ее комнаты они остановились.
— Итак, встретимся в пять в гостиной, — Сказал он. — Надеюсь, злостные нарушители дисциплины скоро появятся и вовремя подадут нам чай.
— До встречи. — Синтия толкнула дверь своей комнаты и обернулась. — Не забудьте, господин Бхаттараи, вы обещали показать мне свои картины.
Он мягко улыбнулся и подошел к соседней двери.
— Придется выполнить свое обещание после вечернего чая. Кстати, моя комната рядом с вашей. Если понадобится что-то, стучите.
Глава 4
В комнате было прохладно и солнечно. Легкий ветерок гулял из угла в угол, теребил шторы.
Синтия подошла к окну и задернула их. Потом легла на кровать и блаженно потянулась.
Загадочный господин Бхаттараи. Он не выходит у нее из головы. Интересно, он тоже много думает о ней? И что он о ней думает? Наверное, ничего особенного. Просто красивому аристократу взгрустнулось в обществе своих друзей, и он решил отвлечься. Немного пооткровенничать, только и всего. С мужчинами не всегда так пооткровенничаешь, как с женщиной. Тем более ему необходимо, чтобы женщина, собирающаяся писать статью в его защиту, получше узнала его.
А ей? Что ей от него нужно? Ей нужно приятно провести время в его обществе и постараться особенно не вовлекаться в его жизнь, в его душу. Она должна строго отбирать информацию и отбрасывать все, что выходит за рамки ее спасательной миссии.
Синтия вздохнула.
Если бы это было так легко. Если бы он не был таким красивым и привлекательным. Если бы не будил в ней столько забытых чувств…
Но она женщина — существо, как она сама выразилась, эмоциональное, доверчивое, увлекающееся. И она, в силу своей природы… увлеклась.
Благо, его друзьям удалось похитить ее на улице, и ему не пришлось обольщать ее. А то, что было бы с ее чувствительным женским сердцем, если бы этот мужчина начал ухаживать за ней?
Но и без того она, кажется, влипла. И зачем только она согласилась погостить у него?
Красивую и умную женщину не так легко обольстить, — прозвучала в ее голове фраза, которую он повторил сегодня дважды.
Вот она, красивая и умная женщина, которая теперь лежит на кровати и не может думать ни о чем другом, кроме этого удивительного обольстителя, который и не подозревает о том, что натворил…
Махеш Бхаттараи сидел в кресле у камина и честно пытался увлечься поэзией Китса.
Чудесный Ките. Но ему сейчас почему-то совсем не до Китса. И это странно, потому что за три года в горах такое было впервые.
Нет, он пригласил эту очаровательную журналистку погостить у него вовсе не для того, чтобы лишиться своих привычных удовольствий.
Но, может, ему теперь хотелось непривычных?
Махеш закрыл книгу и положил ее на столик.
Да, удовольствие находиться в обществе красивой женщины обычным для него не назовешь. Черт побери, он совсем одичал здесь, в этих райских горах. Он просто до неприличия пожирает эту женщину глазами, и она наверняка замечает это и смущается. Как это было у озера. А потом это глупое откровение за обеденным столом. Обольститель.
Махеш тихо рассмеялся. Зачем нужно было смущать ее разговорами на эту тему?
Нет, господин Бхаттараи, жизнь отшельника явно не пошла тебе на пользу. А ты так наивно надеялся, что сможешь за это время укрепить волю и сопротивляемость к особам прекрасного пола. Ты был даже обижен на них. Кажется, за их прагматичность и желание доминировать над мужчиной. И еще за легкомыслие. За то, что они любят часто менять партнеров, за то, что кроме секса им от мужчины ничего больше не нужно. Кажется, этим ты мотивировал свой отказ от женщин в последний год учебы в Принстоне?
Махеш закрыл глаза.
Хотя к чему все эти внутренние терзания, если, как только ему удастся покинуть Непал, его тут же женят? Мать в своем последнем письме ошарашила его этой новостью. Она уже подыскала ему невесту. Непалку из хорошей семьи эмигрантов. Ему сегодня в кабинете, после прочтения этого письма в присутствии Синтии, хотелось провалиться сквозь землю.
Хотя до встречи с этой милой журналисткой, традиционный брак казался ему довольно привлекательной идеей. Он знал, что несет ответственность за продолжение рода и о любви здесь речи не идет. Эта ответственность сама по себе отнюдь не пугала его…
И почему эта американская журналистка за какой-то несчастный день внесла столько хаоса в его жизнь?
Он прекрасно понимает, что должен держать себя с ней корректно и учтиво и ни в коем случае не допускать любовных шалостей. Даже намеков на них.
Он открыл глаза и посмотрел на часы. Четыре. Через час он снова встретится с ней. А она… Она так чертовски хороша… Она легкая собеседница и отзывчивая душа. Она красивая и умная, из той категории женщин, которые всегда казались ему недостигаемыми. И еще… она ужасно похожа на женщину, которую он часто видит в своих снах и медитациях.
Может, он создал ее силой своего воображения?
Как бы там ни было, а ему теперь неспокойно из-за того, что она рядом. Но завтра ее не станет. И он снова будет писать пейзажи, медитировать, оттачивать технику боевого искусства, читать и молиться. И ждать свободы.
Журналистка Синтия Спаркс поможет ему защитить честь его семьи. И это то, на чем он должен сосредоточить свои мысли.
А не на ее личике, ножках, плечиках и груди…
Когда Синтия приблизилась к гостиной, она увидела, что массивные двери широко распахнуты. Из комнаты на нее пахнуло сладкими благовониями. Она вошла и увидела Махеша сидящим в кресле. Он ждал ее и, увидев, поспешно встал.
