— Ты не поверишь: именно этим я сейчас пыталась заняться.
— Чем?
— Представить, как в этом мире все сложно. — Она почти не скрывала обиды. У всех свидания, у всех своя жизнь. Кроме нее. И она снова никому не нужна.
— Успешно?
— Ты помешала додумать эту мысль до конца.
Тетушка посмотрела на нее с любопытством и, кажется, прочитала мысли.
— Хм. Душа моя, так это же очень хорошо!
— В самом деле?
— Нет, я про другое. Хорошо, что мы остались вдвоем. Наконец-то удастся поговорить.
— А что тебя интересует?
Тетушка вытащила ноги из сапог и позвала горничную, чтобы та убрала ее одежду.
— Слушай, тебе правда нравится Нью-Йорк?
— Да. Мне он всегда нравился. Мне хотелось бы тут пожить… немного.
— Так немного, что ради этого стоит разориться на квартиру?
Эмили забеспокоилась. Сандра же обещала ничего не говорить матери! Впрочем, может тетя имеет в виду другое.
— Я посмотрю. Я пока тут… Надеюсь, вы не очень стеснены моим присутствием?
— О чем ты? Нет, конечно! Как мы можем быть стеснены, если вот — посмотри! — И тетя обвела широким жестом гостиную — Никого нет.
— Хорошо. То есть, конечно, не очень хорошо. Я бы тоже пошла погулять, но совсем не знаю города.
— Ты собираешься купить квартиру в городе, который совсем не знаешь?
У Эмили отвисла челюсть. Сандра — предательница!
— С чего ты взяла?
— Брось. Ты сама знаешь, с чего я взяла. И, запомни, Сандра никогда не умела держать язык за зубами. Нашла, кому секреты доверять!
— Я, право…
— Ну что ты на меня смотришь, как на привидение? Думаешь, я начну тебя сейчас пытать, откуда у Иден столько денег? Да, мне было это интересно, но потом я поняла, что от тебя ничего не добьешься. Ты будешь насмерть стоять, но не приоткроешь завесы семейных тайн.
Эмили проигнорировала ее последние слова.
— И вовсе не у Иден. Это мои деньги. Я просто хотела уехать от мамы. Когда-то нужно начинать свою…
— Слушай, это, конечно, хорошо — сбежать от Иден. Так ей и надо, мы давно уже ждали, когда ты дозреешь! Но, прежде чем начинать тут новую жизнь, попытайся кое-что усвоить.
— Что именно?
— Ты здесь будешь так же одинока, как и там. Если не изменишься. — Тетя Ло шумно вздохнула. — На самом деле, как бы ты ни относилась к своей матери, Эми, я на тебя посмотрела и поняла: ты ее точная копия! Не возражай! И все, от чего тебе хотелось бы избавиться, уехав из Вашингтона, ты привезла с собой.
— Что ты хочешь этим сказать? — опешила она.
— Я хочу сказать, что ты, возможно, считаешь себя ангелочком, но на самом деле ты упряма, обидчива, жутко честолюбива и неуступчива. В тебе больше, чем даже в Иден, жесткого консерватизма и нетерпимости ко всему новому. С таким послужным списком ты сведешь с ума моих детей и меня лично. И, честно говоря, меня эта перспектива не устраивает.
Эмили сидела онемев. Вероломство кузины оскорбительно. Грубость и бесцеремонность тетушки вообще переходит все границы. Наконец, проглотив ком в горле, она проговорила:
— Ты предлагаешь мне уехать?
— Ни боже упаси! Живи, сколько хочешь. Но только в том случае, если обещаешь вести себя скромно.
— Скромно?
— Не бойся, я не буду связывать тебя по рукам и ногам. Наша семья достаточно демократична, и ты скоро это поймешь. Но одного я тебе делать точно не разрешу: нарушать наш неписаный порядок.
— Я ничего не нарушаю.
— Как бы не так! Вот сейчас ты сидишь и обижаешься, что тебя оставили одну и в хороших семьях так не принято. Не возражай, это написано на твоем лице. Эмили, у нас в доме свои порядки, и они всех устраивают.
Эмили молчала. Потом ее брови непроизвольно поползли вверх. Как у Иден.
— Теперь понятно, почему вы все живете вместе. Просто потому, что вы не живете вместе. У каждого своя жизнь.
— Совершенно верно. По вечерам мы все разбегаемся по любовникам.
— Вы про Сандру и Дж…
— Я же сказала, все разбежались по любовникам и любовницам. — Тетушка отвернулась.
— Вы хотите сказать, мистер…
— Да, да.
Шокированная Эмили смотрела на нее во все глаза. Она знает, что у мужа любовница, и так спокойно об этом говорит?!
— Что ты на меня смотришь? У меня сегодня тоже сорвалось свидание.
Эмили помотала головой.
— Брр! Ничего не понимаю.
— А что тут понимать? У мистера Флетчера подружка, которая чуть старше наших детей. Как ему удается ее удержать — не знаю. Должно быть, драгоценности, которые он дарит ей килограммами, оттягивают ей руки и не дают упорхнуть к молодому любовнику. У меня то же самое, только наоборот. В старости за все приходится платить, милочка. Сандра сходит с ума от своего Дэвида, который больше всего на свете любит свой мотоцикл, а ее в грош не ставит. У Джонни похожая история с малышкой Линдой. Подобное тянется к подобному: он нашел себе двух сестричек-близнецов. И у меня есть подозрение, что эти свистушки надувают моего бедного мальчика — ходят на свидание по очереди. Представляешь?
— Представляю, — едва выговорила Эмили.
— Так что, добро пожаловать в нашу сумасшедшую семью, девочка моя!
4С самого утра Эмили бесцельно бродила по городу, рассматривала витрины, заходила в магазины. Продавцы вступали с ней в разговор и тем самым отвлекали от грустных мыслей. Но из магазинов рано или поздно полагалось выходить, и у каждой двери ее терпеливо поджидали прежние тревога и обида.
В чем-то тетя, конечно, права. Нужно прежде всего попытаться изменить свою жизнь. Вообще-то она надеялась, что Сандра и Джонни ей в этом помогут. Имеет она право рассчитывать на помощь и поддержку родственников?
Видимо, нет, ответила Эмили сама себе. Потому что в этом доме такие порядки.
Она, конечно, знала, что тетя Ло не так проста, как кажется на первый взгляд, но не думала, что после теплого приема ее столь быстро окатят ледяным душем.
А мистер Флетчер? Как он может? Ведь ему уже шестьдесят пять, а тут, извольте, молоденькая любовница. Эмили вспомнила, как несколько лет назад отказывалась верить, что отец проводит время с посторонними женщинами, а потом, когда его не стало, неожиданно для себя поверила и тут же простила.
Впрочем, отец и мистер Флетчер были лучшими друзьями, тогда чему тут удивляться? В их роду мужчины всегда изменяли женам, это считалось своеобразной традицией. И если бы Ричард женился на ней, то вполне вписался бы в их славную семью!
