– Все ясно. Я уже еду в офис.
– Да, и попробуй, пожалуйста, дозвониться шефу. – Закончив разговор, Пия отправила эсэмэс-сообщение Боденштайну. Вот уже четыре дня о нем не было никаких известий. При этом на прошлой неделе он сказал ей, что начиная с вечера четверга он будет на связи.
– Фрау Кирххоф, – крикнул мужчина с камерой гессенской телерадиокомпании на плече, – можно сделать пару снимков?
По привычке Пия хотела ему отказать, но потом передумала. Сообщение по телевидению могло помочь в опознании погибшей девушки.
– Да, пожалуйста, – сказала она и попросила одного из патрульных полицейских, которые стояли у ограждения, проводить операторов и журналистов к месту обнаружения трупа. HR, Sat1, «RTL Гессен», «Antenne Pro», «Rheinmaintv». Все предпочитали слушать по радио полицейскую волну, а не музыку.
Один из автомобилей «Скорой помощи» уехал, забрав с собой юношу, напившегося до состояния комы. На его месте стояла машина для перевозки трупов.
Пия постучала в боковую дверь второго автомобиля, которая сразу открылась.
– Могу я поговорить с девушкой? – спросила она.
Врач «Скорой помощи» утвердительно кивнул.
– Она все еще в шоке, но нам удалось стабилизировать ее состояние.
Пия забралась в машину и села на дополнительное откидное сиденье рядом с девушкой. У той было бледное, но симпатичное, еще совсем детское лицо с широко распахнутыми глазами, в которых Пия прочитала страх и испуг. Она никогда не избавится от того кошмара, который ей пришлось пережить.
– Добрый вечер, – сказала Пия приветливо. – Меня зовут Пия Кирххоф, я из уголовной полиции Хофхайма. Вы можете назвать свое имя?
– А… Алина Хиндемит.
От нее исходил неприятный запах алкоголя и рвотных масс.
– Но вы только что сказали, что вас зовут Сабрина, – вмешался ассистент врача. – И ваш паспорт…
– Вы не могли бы оставить нас одних? – перебила его Пия.
– Я… я могу это объяснить, – прошептала девушка и подняла глаза на потолок машины. – Это… это было глупо с моей стороны, но… но я взяла паспорт моей старшей сестры. Мы… мы очень похожи.
Пия вздохнула. К сожалению, этот трюк удавался в любом супермаркете Германии.
– Я… я благодаря ему смогла купить… алкоголь. Водку и сливянку, – она начала всхлипывать. – Родители меня убьют, если об этом узнают.
– Сколько тебе лет, Алина?
– Пят… пятнадцать.
Пятнадцать лет и два промилле алкоголя в крови. Серьезное достижение.
– Ты можешь вспомнить, что произошло?
– Мы перелезли через ворота. Март и Диего знали это место и сказали, что здесь нам никто не помешает. И здесь… здесь мы, значит, потом сидели и… и пили.
– Кто здесь был еще?
Девушка быстро взглянула на нее, потом наморщила лоб. Казалось, ей было трудно вспоминать.
– Март, и Диего, и… и я. И Катарина, и Алекс… и… – Алина замолчала и посмотрела на Пию глазами, полными ужаса. – Мия! Я… я не знаю точно, что произошло, у меня… у меня какой-то провал в памяти. Но потом я увидела Мию, лежащую в воде! О боже, о боже! И Алекс, он так напился, что я не могла привести его в чувство!
На ее лице появилась гримаса, из глаз брызнули слезы.
Пия какое-то время не останавливала ее. Девушка, найденная в реке, не могла быть Мией, которая веселилась вместе с Алиной и ее друзьями. Хеннинг ошибался очень редко. И повреждения от гребного винта говорили о том, что погибшая находилась в воде длительное время.
Зазвонил мобильный телефон Пии. Это был Кай Остерманн. Он сообщил лишь то, что, к сожалению, его запрос не принес результата. Пия поблагодарила его и выключила телефон.
Она попросила девушку назвать фамилию и адрес находящегося в коме юноши, а затем номер телефона его родителей. После того как она все записала, она выбралась из автомобиля и коротко переговорила с врачом «Скорой помощи».
– Ее состояние стабильное, и она может ехать домой, – сказал он. – Завтра у нее будет изрядное похмелье, но она с этим справится.
– Что с молодым человеком? – поинтересовалась Пия.
– Его везут в Хёхст. Я боюсь, что он не отделается просто сильной головной болью.
– Добрый вечер, фрау Кирххоф, – обратился к ней кто-то. Пия обернулась. Сзади стоял темноволосый мужчина с трехдневной щетиной на лице, в застиранных джинсах, футболке и изношенных мокасинах, который показался ей смутно знакомым. Прошла пара секунд, и она узнала в нем главного прокурора доктора Фрея.
– А, приветствую вас, господин Фрей, – пролепетала она удивленно, и у нее чуть не вырвалось: «Что это вы так нарядились?» Она никогда не видела его иначе чем в костюме-тройке, с галстуком, всегда гладко выбритым и с безукоризненной прической, уложенной с помощью геля. Со своей стороны, он также оглядел ее с той же смесью любопытства и удивления.
– Я была на встрече одноклассников, когда мне позвонили из главной конторы, – объяснила она, чуть смущаясь за свой внешний вид.
– А я жарил мясо на гриле со своей семьей и друзьями. – Прокурор Фрей также, казалось, счел необходимым оправдаться за свой необычный костюм. – Мне сообщили об обнаружении трупа, и так как я все равно был во Флёрсхайме, я вызвался заняться этим делом.
– Вот оно что… хорошо. – Пия все еще была слегка сбита с толку метаморфозой, произошедшей с прокурором, которого с трудом представляла себе расслабленным, в кругу друзей, вечером на пикнике. От него исходил легкий запах алкоголя и мяты. Очевидно, ему не были чужды обычные человеческие удовольствия. Абсолютно новая сторона в образе этого кальвиниста, привыкшего к железной дисциплине и чрезмерному рвению в работе, живущего, в ее представлении, исключительно в своей конторе или в зале суда присяжных.
– Вы позвоните родителям этих двух выпивох? – врач «Скорой помощи» энергично задвинул боковую дверь автомобиля.
– Да, разумеется. Я позабочусь об этом.
– Мне сказали, что вы руководите следствием, – прокурор Фрей взял ее под локоть и чуть отодвинул в сторону, уступая дорогу автомобилю «Скорой помощи».
– Да, это так. – Пия кивнула. – Мой шеф еще в отпуске.
– Гм. А что именно здесь произошло?
Пия кратко обрисовала ситуацию.
– Я сочла правильным предоставить прессе доступ к месту обнаружения трупа, – сказала она в завершение своего сообщения. – Мой коллега не смог на скорую руку найти ни одного заявления о пропавших без вести лицах, которое хотя бы приблизительно подходило под наш случай. Может быть, гласность помогла бы в установлении личности погибшей девушки.
Прокурор наморщил лоб, но потом одобрительно кивнул.
– Быстрое расследование смертельного случая всегда очень важно, – ответил он. – Я пойду взгляну, что там. Увидимся позже.
