– В таком случае хорошо, что он не знает о тебе всей правды!
Она сказала это безо всякой задней мысли и сообразила, как он воспринял эти слова, только увидев ужас в глазах Роланда.
– Не волнуйся, я не собираюсь тебя шантажировать. Я дала слово и сдержу его.
Он облегченно перевел дыхание:
– Спасибо. Три года назад я начал жить по-новому, и бросить все было бы просто ужасно.
Чувствуя, что она больше не в силах продолжать разговор, Филиппа направилась в сторону дома.
Роланд продолжал идти рядом. На подходе к дому он начал напевать мотив песни, которую играл оркестр. Звук его голоса вернул Филиппу в прошлое, к ее самому первому воспоминанию о нем – когда Роланд учил ее простой песенке. Опасаясь расчувствоваться, она ускорила шаги.
– Потанцуешь со мной? – внезапно спросил Роланд.
– Сначала мне нужно найти мистера Пэджета.
– Ты что же, здесь на работе? – В вопросе прозвучала насмешка. – Рабочий день моей секретарши кончается в пять тридцать!
– Мой тоже. – Филиппа досадливо поморщилась, услышав, как резко прозвучал ее ответ. – Но я приехала сюда с мистером Пэджетом и не хочу…
– Делать ничего, что может вызвать его неодобрение! – Ее ответ был предвосхищен упавшей на них темной тенью. Подняв голову, Филиппа увидела на террасе Майю и Лукаса Пэджета.
– Мисс Смит, я искал вас, – обратился он к ней.
– Я вышла в сад подышать свежим воздухом. Вы хотите уехать?
– Да. – Пэджет протянул руку, чтобы остановить ее. – Извините, я не совсем точно выразился. Я собираюсь уехать с сеньорой Лопес, но договорился, что вас отвезут на машине обратно в отель, когда вам захочется.
– В этом нет необходимости, – вмешался Роланд. – Я с радостью доставлю Фи… мисс Смит в гостиницу.
Прежде чем Лукас успел что-нибудь ответить, в разговор вступила Майя:
– Значит, вы уже познакомились с секретарем Лукаса? Да, хорошенькую девушку вы не упустите!
Улыбнувшись, Роланд протянул руку Лукасу:
– Я – Ролли Мастерсон. Насколько я понял, мы с вами конкуренты.
На лице Лукаса отразилось удивление.
– Я слышал, что вы англичанин.
– Теперь мой дом в Бразилии.
– Вы добились здесь больших успехов.
– И не собираюсь на этом останавливаться, – отозвался Роланд. – Я намерен возводить эту плотину.
– Хотите заключить пари?
– Хватит говорить о делах! – недовольно перебила их Майя.
Лукас явно был захвачен врасплох этим заявлением, но пришел в себя и улыбнулся женщине:
– Извини, дорогая, но не могла же ты за несколько лет забыть все мои неприятные привычки! – Он повернулся к Филиппе: – Вы уверены, что с вами все будет в порядке?
Девушка кивнула и молча наблюдала за тем, как он удаляется, стараясь не чувствовать себя подавленной из-за того, что он уходит с другой женщиной. С женщиной, которая когда-то – а возможно, и сейчас – значила для него так много.
– Итак, прекрасная Майя одержала еще одну победу, – пробормотал Роланд.
– Они давно знают друг друга. Еще с Португалии, – сообщила ему Филиппа.
– Так вот кто он такой.
– Ты слышал о нем?
– Каждый, кто знаком с Майей, слышал о Лукасе Пэджете.
– Я не знала, что ты так близко знаком с ней.
– Не сказал бы, что знаю ее слишком близко, но людей из приличного общества в Рио не так много, и я несколько раз встречал ее на разных приемах.
– Каким был ее муж?
– Богатым и, что очень удобно, старым. Для нее было таким облегчением, когда он умер и оставил ей большое состояние.
– Ты ее недолюбливаешь, не так ли?
– Она не в моем вкусе. – Он сузил глаза. – А вот ты – в моем. Я всегда был неравнодушен к блондинкам – особенно золотисто-персикового оттенка. Пойдем потанцуем.
– Я устала и хочу вернуться в отель.
– Неправда, ты нисколько не устала. И ты идешь со мной танцевать.
Представив, как он обнимет ее в танце, Филиппа невольно задрожала. Роланд погиб. Он не мог стоять перед ней так, как сейчас.
– К завтрашнему дню ты привыкнешь, – тихо сказал он ей. – Просто ты еще не оправилась от шока.
Взяв девушку под руку, Роланд повел ее вперед. Поняв, что у нее нет выбора, Филиппа вошла с ним в бальный зал.
Его руки обхватили Филиппу за талию, и, ощущая их тепло, она почувствовала, что прошедшие годы будто исчезли куда-то и она, наивная девятнадцатилетняя девочка, беззаветно влюблена в него.
– Как ты мог так поступить? – вырвалось у Филиппы. – Если б ты только знал, что сделал с матерью!
– Думаешь, я не жалел об этом?
– Не знаю. Судя по виду, ты очень доволен собой.
– Плохо же ты меня знаешь. – В голосе Роланда слышалась горечь. – Ты все еще судишь обо мне очень поверхностно – в точности как моя мать. Если бы она не возвела меня в ранг божества… нет, объяснять бесполезно!
Несмотря ни на что, Филиппа почувствовала отзвук прежнего чувства.
– Бедный Роланд. Нелегко тебе, видно, пришлось.
– Еще как нелегко! Но теперь, когда ты снова вошла в мою жизнь, я все вижу в розовом свете.
Он завертел ее в танце, и Филиппа поняла – она всегда улавливала его настроение, – что он хотел сменить тему разговора.
Было почти два часа ночи, когда он отвез ее назад в отель на маленьком и стремительном спортивном автомобиле. Остановившись перед входом, он задал до смешного предсказуемый вопрос:
– Когда я снова увижу тебя?
– Не знаю. Все зависит от мистера Пэджета.
– Тебя беспокоит то, что я работаю в «Каллисто»?
– Ситуация, прямо скажем, очень неловкая.
– Насколько я понимаю, ты жалеешь, что обещала сохранить мою тайну?
Филиппа промолчала, а он продолжал:
– Всем прекрасно известно, что контракт, скорее всего, достанется либо фирме Пэджета, либо моей, и я совершенно выйду из игры, если твой босс расскажет Родригесу о моем прошлом.
– Хватит об этом, – поморщилась она.
– Но ведь это правда. Я вынудил тебя дать обещание, и теперь ты чувствуешь, что поступила нелояльно по отношению к фирме, в которой работаешь.
– Я дала обещание не для того, чтобы спасти твою шкуру, – ответила Филиппа. – Я сделала это ради твоей матери. А кроме того, я не думаю, что мистер Пэджет рассказал бы об этом сеньору Родригесу. Скорее всего, он счел бы нечестным получить контракт таким образом.
– В любви и на войне все средства хороши, – серьезно сказал Роланд. – А для таких, как Пэджет, бизнес – все равно что война.
