– И еще кое-что: ты не можешь больше оставаться в этом доме. Найди себе укрытие, в котором тебя никто не сможет найти. Наши противники хитры, они попытаются нас уничтожить.
Он отвернулся и отошел от нее, но затем снова повернулся и произнес с кровожадной ухмылкой:
– Скоро весь Монзинген будет принадлежать ему. И он нас вознаградит. На кровавом празднике мы все напьемся досыта!
* * *
Бывший пастор в оцепенении смотрел на распятие в руках Герхарда. Будто в замедленной съемке оно приближалось к нему.
С бледных губ вампира слетали проклятия, когда он пятился к стене. В его глазах отчетливо читался страх исчезнуть навсегда. Свою духовную власть над Вероникой Бланк он тут же потерял; сейчас им овладела паника. Молодая женщина без сил опустилась на пол рядом с кроватью и тихо стонала от мучительной боли.
Пока врач приближался к вампиру, он подавил в себе все эмоции. Он не думал о том, что совсем недавно вместе с этим человеком боролся со злом. Сейчас он не мог себе позволить никаких слабостей и повторял про себя, что перед ним не Иоганн Фукс. Пастор мертв. А то, что по ночам оживало в его теле, нужно уничтожить.
Герхард загнал его в угол. Вампир уперся спиной в стену. Неожиданно выражение его мертвых глаз изменилось. В них появились насмешка и цинизм, когда он начал кричать врачу:
– Да сделай же это наконец, трус! Это ничего не изменит. Уже скоро Монзинген будет принадлежать ему. Деревня станет его оплотом, и отсюда он сможет рассылать своих слуг во все концы света! Всякий раз, когда наступит тьма…
Фукс истерично захохотал.
– Ему не удастся подчинить себе всех людей. Ему будет дан отпор, и мы оба это знаем. Твой мнимый Повелитель будет низвергнут!
Лицо Фукса пылало гневом:
– Нет! Ему никто не может противостоять! Уже очень скоро…
Приглушенный крик ужаса заставил Герхарда обернуться. Проснувшаяся Катрин увидела пастора и Веронику, скорчившуюся на полу. На полу чернела огромная лужа крови – бутылка с донорской кровью вдребезги разбилась при падении.
Герхард тут же поплатился за свою невнимательность, потому что вампир не стал медлить и попытался использовать свой шанс на спасение.
Он оттолкнулся от стены, вцепился противнику в плечи и швырнул его на пол. Распятие выскользнуло из рук Герхарда и упало рядом с Катрин. Фукс издал победный вопль и накинулся сверху на врача, пытаясь дотянуться до его шеи. Казалось, он обезумел от запаха разлившейся крови.
Вероника зарыдала. Она закрыла лицо руками и стала отползать в сторону, под кровать.
Напряженная борьба продолжалась. При жизни Иоганн Фукс был маленьким полноватым мужчиной за шестьдесят, с весьма скромными физическими возможностями. Но теперь он был не человеком. В своей новой форме бывший пастор обладал почти безграничной силой.
Какое-то время в комнате слышались только стоны молодого врача, боровшегося за свою жизнь, и противный скрип ботинок Фукса по полу.
Катрин воспринимала все происходящее, как страшный сон. Ее сковал ужас. Не способная вмешаться и даже пошевелить рукой или позвать на помощь, она сидела на узкой кушетке и неестественно широко раскрытыми глазами смотрела на мужчин.
Герхард чувствовал, что его силы на исходе. Он повернул голову и посмотрел на Катрин. Его слова едва можно было расслышать:
– Помоги же мне…
Это наконец вырвало молодую женщину из оцепенения. Она схватила лежащее у ее ног распятие. Фукс не обращал на нее никакого внимания, он был всецело занят своей предполагаемой жертвой, думая, что уже практически достиг своей цели.
Катрин поднялась. У нее было странное чувство, как будто она сама стоит рядом с собой и словно зритель наблюдает со стороны, что она делает. Она чувствовала, как согревается в ее руке распятие.
Фукс издал радостный крик, когда Герхард окончательно ослаб и почти перестал сопротивляться. И тут Катрин обратилась к вампиру:
– Пастор Фукс! Что вы здесь делаете?
Ее голос звучал глухо и бесцветно.
Вампир поднял голову. В его глазах появился ужас. И тут же он почувствовал силу распятия. Катрин крепко прижала крест ко лбу Фукса.
Она даже успела с отвращением ощутить, как металл погрузился в дряблую кожу вампира. Девушка быстро одернула руку, и распятие упало на пол. Но это было уже не важно.
Ужасное зловоние, напоминающее запах паленого мяса, вдруг наполнило помещение. Крест оставил на лбу Фукса черный, обугленный след.
Монстр забился в конвульсиях и через несколько секунд упал замертво. Его лицо было бледным, но спокойным – он был освобожден.
Лишь когда Герхард положил руку на плечо Катрин, она поняла, что стоит на коленях рядом с трупом и в упор смотрит на него. Она подняла голову и посмотрела на врача, в глазах которого читалась благодарность за то, что она сделала:
– Все закончилось, он мертв, – тихо произнес он.
Катрин разрыдалась. Герхард сел рядом, обнял ее и укачивал, как ребенка, пока она не взяла себя в руки.
– Вероника, – проговорила она прерывающимся голосом и подошла к подруге, которая все еще сидела неподвижно на полу рядом с кроватью. – Вероника, тебе нужно лечь.
– Мы должны избавиться от Фукса, – сказал Герхард.
– Что ты имеешь в виду?
Он подошел к кровати и помог уложить Веронику.
– Скорее всего, Фукса впустила в больницу дежурная сестра. Если его найдут здесь мертвым, то мы окажемся за решеткой за убийство.
– Но это же смешно! Мы никого не убивали, мы…
– Да кто нам поверит! – нетерпеливо прервал ее Герхард. – До рассвета мы должны его отсюда убрать. Нельзя, чтобы об этом узнала вся деревня. Тогда мы лишимся шанса победить Носферату.
Катрин посмотрела на Веронику, забывшуюся беспокойным сном.
– Хорошо. И что мы должны сделать?
Герхард быстро осмотрел палату, открыл окно и выглянул на улицу.
– Мы на втором этаже. Я положу его на подоконник, он как раз довольно широкий. Тогда мы сможем перетащить его в машину и отвезти в Монзинген.
Герхард сделал паузу и добавил:
– Нам нужно его похоронить.
Катрин кивнула.
– Хорошо, – сказала она. – Я пойду и подгоню поближе машину.
Они кое-как затащили труп в багажник машины, после этого сообщили дежурной сестре о том, что упал штатив с капельницей, и уехали из клиники, когда начало вставать солнце. Город еще спал, они оба смертельно устали, но о том, чтобы отдохнуть и выспаться, им пока думать было рано.
В Монзингене тоже царило полное спокойствие. Никому не было дела до того, что Герхард и Катрин остановились у здания церкви и занесли туда мертвого Фукса.
