— А при чем здесь магнат?
— Кристина умудрилась втереться в доверие к богатому буратино и стала его любовницей. Вадьке снова дали от ворот поворот. На этот раз он легче пережил предательство — помогла работа над романами. Разумеется, у него были женщины, правда, ничего серьезного, Вадьке вполне комфортно дома за пишущей машинкой. Теперь уже, я думаю, Кристина нужна моему сыну только для секса. А я мечтаю видеть рядом с ним женщину, с которой он будет счастлив, которая подарит ему детей, ласку, тепло и уверенность в завтрашнем дне.
— Постойте, а как же получилось, что Кристина снова с ним?
— Два года назад она вернулась, валялась в ногах, умоляла простить. Теперь понимаешь, что собой представляет наша кукла? Ей нужны деньги, много денег, а я мать, мне противно думать, что моего сына используют.
— Вадим умный, взрослый человек, думаю, его полностью устраивает такое положение вещей, иначе он не стал бы этого терпеть.
— Конечно устраивает! Заниматься любимой работой сколько душе угодно и всегда иметь под рукой дамочку, с которой можно весело провести время, разве плохо? Но сколько лет можно так прожить? Лет пять? Десять? А дальше? Одинокая старость? Я представить не могу Кристину рядом с сыном через пятнадцать лет. Она жаждет выйти замуж за Вадима, чтобы при разводе получить большой куш. А в том, что очень скоро после свадьбы последует развод, я не сомневаюсь. Кристя заядлая тусовщица, ей необходимо постоянное общение, премьеры, презентации, танцы, народ, а она вынуждена вечера напролет коротать время в стенах особняка.
— Но может быть, он ее любит?
Рада вооружилась сигаретой.
— Затрудняюсь ответить, но, возможно, любит, по-своему. Я не в состоянии заглянуть в душу сыну, да он и не откроется. Он такой же скрытный, как и его отец. Я думаю, с твоей помощью, Алиса, мне удастся восстановить справедливость.
— Я вас не понимаю.
— Всему свое время, дорогая, всему свое время. — Ойкнув, Рада прижала руку к груди.
— Что с вами? Сердце?
— Дорогая, на тумбочке пачка таблеток, дай две штуки и стакан воды.
Проглотив лекарство, Райская попыталась улыбнуться.
— Мой мотор начинает сдавать, пожалуй, я лягу.
— Радмила Анатольевна, вы слишком много курите.
— Ничего не могу поделать, впервые затянулась в пятнадцать лет, с тех пор я и сигарета неразлучны. Ты не уходи, посиди со мной.
— Посижу.
Райская закрыла глаза, минут десять спустя она погрузилась в дрему. На цыпочках покинув спальню, Алиса вышла в коридор и от неожиданности вздрогнула:
— Вадим? Ты меня напугал.
— Не предполагал, что лисы так пугливы. — Райский слегка покачнулся. — Славно отпраздновали выход тридцатой книги. А, Лиса?
— Спокойной ночи.
— Лиса, постой.
— У меня есть имя.
— Я хотел сказать, что в новом романе героиня носит твое имя.
— Неужели Лиса?
— Алиса.
— Мне должно быть лестно?
— Думаю, да.
— Интересно, героиня положительная или отрицательная?
После минутной паузы писатель произнес:
— Сложный вопрос, думаю, ответить смогу месяца через полтора.
— Значит, еще не решил?
— Буду знакомиться с ней постепенно… шаг за шагом, страница за страницей.
Вадим стоял так близко, что Алиса ощутила запах его тела, голова у нее закружилась, глядя на Вадима, она боролась с желанием обнять его крепкое тело, уткнувшись лицом в широкую грудь.
— Тебе плохо?
— Я… я устала.
— Обычно лисы ночами не спят, предпочитая во мраке отправляться на охоту.
— Не надоело издеваться?
— Нисколько. Я же должен вывести тебя на чистую воду, лиса Алиса.
Рядом в гостиной послышался шум — Алиса метнулась в свою комнату, не хватало еще нарваться на Кристину!
Стоя у окна, Алиса любовалась полной луной, снова и снова мысленно возвращаясь к столкновению с Вадимом. Вспомнились вдруг стихи Омара Хайяма:
Я пред тобою лишь не потаюсь,
Своей великой тайной поделюсь…
Глава 7
До Нового года Алиса в буквальном смысле была завалена работой. Знакомые Радмилы, увидев ее новое покрывало, загорелись желанием иметь в доме что-нибудь подобное, и заказы посыпались на мастерицу со всех сторон.
Почувствовав финансовую независимость, Алиса задумалась о съемном жилище. Но Райская даже слышать об этом не хотела.
— Даже не думай, ты останешься в коттедже! Природа, зелень, чистый воздух — красота. В городе шум, пыль, смог, жаждешь дышать выхлопными газами? Нет-нет, ни о каком переезде не может быть и речи!
— Я должна уехать.
— Алиса, ты остаешься! За время нашего знакомства я прикипела к тебе душой, мне трудно смириться с мыслью, что ты покинешь особняк.
— Предлагаете поселиться у вас навечно?
— Неплохая идея, дом большой, места всем хватает.
— Но я чужой человек для вашей семьи.
— Ошибаешься… сильно ошибаешься. — Радмила понизила голос до шепота. — Как ты думаешь, почему в тот июньский день я подсела к тебе за столик?
— Вас тронуло мое отчаяние.
— Я слукавила.
— Тогда почему?
— Видишь ли, — Райская заметалась по комнате в поисках пачки сигарет, — увидев тебя в кафе, потерянную, жалкую, с глазами, полными слез, я вспомнила свою дочь.
— У вас есть дочь?
— О второй беременности я узнала, разменяв пятый десяток. Врачи настаивали на прерывании беременности, ссылаясь на возраст и некоторые проблемы с сердцем. Но я твердо решила — ребенок родится! Спустя пять месяцев на свет появилась прелестная девочка. Малышка родилась на месяц раньше срока, ее сразу поместили в специальный инкубатор — она весила чуть больше двух килограммов. Воистину говорят: материнство — самый дорогой подарок, посылаемый нам Господом. И муж, и Вадька с нетерпением ждали появления в квартире нового члена семьи Райских. Девочку назвали Алисой, в честь моей тетушки. А потом случилось непоправимое, врачи поставили диагноз — порок сердца. Миллионы людей живут с пороком сердца, но моей Алисе не суждено было назвать меня мамой. Она умерла через шесть месяцев после рождения. Стоит ли описывать мое отчаяние. — На мгновение Рада умолкла, на глаза ее навернулись слезы. — Когда ты представилась, меня словно током ударило. Ведь моя дочь была бы всего на несколько лет моложе тебя. Я подумала, что это знак судьбы. До боли в груди захотелось увидеть в тебе дочь, и я увидела, приняла и полюбила. Поэтому прошу тебя, не уходи.
