– Роза, кто положил эту гадость в мою постель?
Девушка бросила испуганный взгляд на куклу:
– Не знаю, мэм, но это означает, что вас кто-то заколдовал.
– Не говори глупостей, Роза, – строго приказала миссис Рейнбоу и впервые за много лет захотела, чтобы муж поскорее вернулся домой: как назло, он уехал утром на конференцию в Сан-Диего. Женщина оказалась не из пугливых, она выбросила куклу в окно и легла в постель. Но заснуть не смогла. Сначала появилось чувство беспокойства, потом – зуд по всему телу, а чуть позже разболелась голова. Уже под утро миссис Рейнбоу приняла снотворное.
Несколько мужчин решили объединиться в отряд для защиты своих семей. По ночам они патрулировали улицы, но виновник всех безобразий оставался неуловимым. Он был как паук, притаившийся в надежном укрытии и стремительно бросающийся на свою беззащитную жертву, запутавшуюся в искусно сплетенной паутине.
В субботу утром Рушер, любимый пес семьи Кевинов, был найден повешенным у входа на кладбище. Старого Эллиота, кладбищенского садовника, обнаружившего замученное животное, вырвало от отвращения. Кевины со слезами похоронили собаку в своем саду.
Жители Нью-Эдема застыли в смертельном ужасе: кто следующий?
В воскресенье после обеда Норман Карлсон устроил для Сьюзен и своей приемной дочери верховую прогулку по берегу Атлантического океана. Они скакали галопом по тонкому прибрежному песку, и черное грозовое облако зла, висевшее над поселком, на время скрылось далеко за горизонтом. Свежий атлантический бриз прогнал ставшее уже привычным гнетущее чувство страха и подарил радостное ощущение раскованности и свободы.
Три лихих всадника сделали привал в маленькой бухте. Анжела настаивала на купании.
– Ну пойдемте со мной, – ныла она, надев купальный костюм. – Вода не холодная.
– Спасибо, что-то не хочется, – не поддавался ее приемный отец. – Мы лучше тут на песочке поваляемся. А ты купайся на здоровье!
Анжела резвилась в воде, с громкими криками восторга бросаясь в волны. Взрослые с умилением наблюдали за ней.
– Счастье, что жуткие события последних дней она не принимает так близко к сердцу, как мы, – сказала довольная Сьюзен. – Я завидую ее жизнерадостности.
Норман согласно кивнул:
– Она воспринимает жизнь как праздник. В ее возрасте я бы тоже отнесся ко всем этим привидениям так же легкомысленно, исключая, разумеется, убийство собаки.
– Такая жестокость, – Сьюзен всю передернуло. – И кто знает, что эта омерзительная тварь еще затевает?
– Давай сменим тему, – попросил мужчина. – Я не в состоянии все время говорить об этом. Будем лучше наслаждаться моментом!
Он близко наклонился к ней и стряхнул песок с ее длинных шелковистых волос.
– Ты знаешь, какая ты красивая?
Норман легко коснулся губами ее загорелого лба.
– Я бесконечно счастлив, что ты есть, – прошептал он.
– Из-за Анжелы?
– В том числе и из-за нее.
– Но ты не обязан целовать меня.
– Но я хочу тебя целовать. Я понял, что люблю тебя.
Сьюзен почувствовала, как по всему ее телу прокатилась горячая волна и в висках интенсивно запульсировала кровь.
– Когда… ты понял?
– Месяца два назад.
– Тогда я дам тебе десять лет форы. Я люблю тебя все эти годы.
Норману потребовалась пара минут, чтобы осознать услышанное. Он был готов к длительной осаде, а крепость сдавалась без боя. Мужчина нервно сглотнул и сказал внезапно осипшим голосом:
– Надо поскорее наверстать упущенное.
Он низко склонился над ней, опираясь лишь на локти, и коснулся сухими горячими губами ее нежных, красиво изогнутых губ. У Сьюзен почти остановилось дыхание. Она закрыла глаза и невольным жестом притянула его к себе. Только через мгновение она осознала, что они не одни, и высвободилась из его объятий, впервые подумав, что третий бывает лишним…
– Это только крошечная прелюдия, дорогая, – прошептал Норман. – Ты выйдешь за меня, когда закончится траур?
– Я вышла бы за тебя уже сегодня. Но понимаю, что придется подождать. И не знаю, как к этому отнесется Анжела.
– Да будет скакать от восторга!
– Ты скажешь ей сейчас?
– Нет, пока рано. Она еще тоскует по Хелен.
– А если она все видела?
Сьюзен опасалась не напрасно. Анжела наблюдала развернувшуюся на ее глазах любовную сцену, вся дрожа от ревности и ярости. Она быстро выскочила из воды, чтобы прервать мучительное для нее зрелище. Но когда она подошла к влюбленным, на ее лице было прежнее ангельское выражение.
Анжела стряхнула с себя воду, как пудель, и села поближе к паре:
– Зря вы со мной не пошли. Было круто!
Анжела вела себя так, словно ни о чем не догадывалась.
– Благодарю, – улыбнулась Сьюзен. – Нам достаточно того, что ты на нас стряхнула.
Девочка взяла полотенце, вытерлась и оделась. Всадники вернулись в поселок в прекрасном настроении, но причина была у каждого своя.
После обеда Норман уехал в Нью-Йорк.
Когда Анжеле пришло время спать, она поцеловала Августу и пошла со Сьюзен на соседнюю виллу. Лишь войдя в свою комнату, девочка дала волю чувствам:
– Мамина смерть тебе на руку?
Молодой женщине показалось, что ее окатили ведром холодной воды. Прекрасное настроение мигом улетучилось. Значит, Анжела все видела:
– Как у тебя язык поворачивается такое говорить, Энджи?
– Я же не слепая, – ответила девочка дерзко. – Вы положили глаз на моего папу, потому что он вдовец. Поищите себе кого-нибудь другого. Вы вульгарная и коварная женщина! И вы еще об этом пожалеете.
Сьюзен попыталась успокоить взбешенную девочку.
– Ты все неправильно поняла, дорогая, – начала она примиряющее.
– Я вам вовсе не дорога. Вы просто хотите украсть моего папу, а он принадлежит мне!
– Я не хочу отнимать у тебя папу, он всегда будет с тобой, я обещаю. Но, может быть, ты не будешь против, если я стану твоей новой мамой?
– Никто не смеет занимать место моей мамы! Вы оба уже забыли ее, да?
– Конечно, нет, – молодая женщина вздохнула.
Анжела ревниво охраняла память матери. Это была естественная реакция ребенка в подобных обстоятельствах. Рана еще не затянулась, а они снова разбередили ее.
– Дорогая, я вовсе не хочу занять место твоей матери. В наших сердцах его не займет никто.
– Вы лжете. Вы хотите заполучить моего папу и отделаться от меня.
– Это не так. Мы хотим создать семью: ты, папа и я.
