Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
Я выбежала из подъезда. Совесть моя была чиста, поскольку деньги, которые Храмов дал мне сегодня утром в качестве аванса, я вернула Людмиле.
Уже сев в машину и проехав несколько метров, я притормозила и внимательно посмотрела в зеркало: у подъезда стояла белая «Ауди». Где-то я уже слышала о такой машине. Но где?
Я рванула с места и покатила в сторону старой церкви, оттуда к мосту, за которым стоял старенький «сталинский» дом. Там, в большой трехкомнатной квартире, до недавнего времени жила одна семья. Это были мои друзья, которые в настоящий момент находились в отъезде. Мне было поручено поливать цветы и вообще присматривать за квартирой. И, надо сказать, как нельзя кстати.
Я въехала под арку, свернула направо и, чуть не коснувшись капотом крыльца, встала. Выключила мотор. Я очень надеялась, что в этом тихом и уютном месте, в этом зеленом старом дворе меня не отыщет ни одна собака.
Я поднялась на лифте, открыла дверь ключами, которые мне в течение полутора лет помогали выходить из самых опасных ситуаций, и оказалась в полутемной прохладной прихожей.
Что мне больше всего нравилось в этой квартире, так это высокие потолки. Здесь словно дышалось легче.
Первым делом я протерла пыль с черного кабинетного рояля, затем полила цветы, сполоснула чашки и поставила на плиту чайник.
В буфете на кухне хранились запасы кофе, чая, консервов, печенья и сигарет. Что еще нужно человеку для того, чтобы погрузиться с головой в работу?
Я достала из сумки блокнот, ручку и принялась чертить схему своего расследования.
Итак. Убийство в филармонии. Даня. Костя. Неинтеллигентного вида мужчина, который, судя по всему, и сбил меня с ног в тот момент, когда я заходила в женский туалет. И который, вероятнее всего, и является убийцей. Почему он пришел именно в филармонию? Почему он выбрал из двух десятков девушек, присутствующих на концерте, именно светловолосую, нежную Даню?
Дальше. Убийство в больнице. Катя. То же самое: изнасилование и многочисленные ножевые раны, перерезанное горло. Зачем было наносить эти страшные удары, когда девушка была уже мертва? От чего он получал удовлетворение: от полового акта как такового или от вида кровоточащих ран? Эти вопросы следовало бы адресовать специалисту в области психиатрии.
Я взяла телефон на колени и позвонила Владику Цусимову.
— Ты куда пропала? — закричал он в трубку, да так громко, что мне пришлось отвести ее от уха. — С тобой все в порядке?
— Ну да. А что случилось?
— Да ничего особенного, просто звоню тебе как идиот, а у тебя никто не берет трубку. Ты что-нибудь раскопала?
— Владик, это на тебя не похоже.
— У нас еще один труп. Почерк все тот же. Совершенно зверское убийство…
— В ресторане? — вдруг поняла я и одновременно поняла, что проговорилась.
— Ну да. Об этом уже знает весь город. Мы составили фоторобот, но пока все безрезультатно.
— Мне бы хотелось осмотреть место происшествия. Это реально?
— Вполне. Подъезжай, там сейчас мои люди работают, я им сообщу о твоем приезде. Таня, у меня такое впечатление, словно ты меня не слушаешь. С тобой все в порядке?
— Да, у меня все в полном порядке. А ты-то сам не сможешь подъехать к ресторану?.. Да, кстати, а что за ресторан?
— «Чайка», на набережной.
— Так я и знала.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что еду.
Значит, Клаус говорил правду. Он предложил поужинать девушке, затем пошел за ней, а она возьми и улизни в какую-то подсобную каморку. Мышеловку…
— Послушай, если нетрудно, скажи, откуда у тебя фоторобот?
— По набережной гуляли люди, они видели, как к девушке с рыжими волосами и в желтом платье подошел мужчина, они о чем-то поговорили, а потом она направилась к служебному входу в ресторан, а он пошел за ней…
— Это высокий стройный блондин, хорошо одетый, респектабельный и похож на иностранца?
На другом конце провода воцарилось молчание. Затем там вздохнули.
— Ты что, видела фоторобот?
— Нет. Я видела этого мужчину своими глазами.
Я повесила трубку. Захлопнула блокнот, застегнула пряжки на сандалиях, прихватила сигареты и вышла из квартиры. Недолго длилось мое спокойствие.
Через полчаса я подъезжала к ярко освещенному ресторану. Переливающаяся огнями набережная ярко контрастировала своим прогулочно-отдыхающим видом с тем, что происходило у дверей ресторана, вокруг которого столпилось большое количество зевак. Канареечного цвета милицейские машины, «Скорая помощь», молчаливые люди с такими бесстрастными лицами, которые могут быть только у следователей прокуратуры и инспекторов уголовного розыска. Я вышла из машины и подошла к охраняемым дверям с надписью «Служебный вход». Где-то здесь часов в двенадцать немец по имени Клаус воспылал животной страстью к девушке, которую увидел на улице… Быть может, он и в самом деле в это время обедал и находился в ресторане. Какое это теперь имело значение? Хотя для него — имело. Уже потому, что по словесному описанию составлен фоторобот и его разыскивают с обеда. Или нет. Кто сказал, что с обеда? Надо спросить у Владика, когда обнаружили труп. Скорее всего час-полтора назад. Иначе бы эта милицейская карусель у дверей ресторана давно закончилась.
Да, у этого подозрительного иностранца, крупного специалиста по стиральному порошку, намечаются большие неприятности. Как он объяснит, когда его поймают, что в момент убийства Дани он тоже находился где-то поблизости?
И тут я вспомнила, кто говорил мне про белую «Ауди». Сережа Климов, сырный воротила, который первым рассказал мне об убийстве медсестры Кати и о том, как кто-то из медперсонала или пациентов видел отъезжающую от ворот больницы белую «Ауди».
У Храмова тоже белая «Ауди». А Храмов и Клаус связаны какой-то тайной.
Кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнула. Это был Владик.
— Что, не пускают? — спросил он и, взяв меня за руку, провел через служебный вход.
Внутренности ресторана, мрачные и зловещие, напоминали мне внутренности какого-нибудь огромного больного зверя. Какие-то лабиринты, выложенные тусклым, растрескавшимся кафелем, закоулки, каморки, склады, набитые всякой всячиной, множество огромных плоских сковородок с шипящим жиром, кастрюльки с булькающим варевом, огромные столы с розово-красными грудами сырого мяса, котлы с чищеной картошкой, мощная, размером с пятилетнего ребенка, электрическая мясорубка…
Мы приблизились к двери, возле которой стояли несколько мужчин. Один — я его знала — фотограф, другие — эксперт и врач.
Я подошла поближе и увидела мерцающий в свете тусклой лампы голубоватый кафель, забрызганный кровью, а на полу — нечто, прикрытое белой простыней, которая уже успела напитаться красным.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
