– Сразу же перейду к делу, – сказал Алекс, пригласив Билла садиться. – Грядут перемены. Вы знаете, что по сути мы – сберегательный банк, в ближайшие годы мы планируем выпустить облигации. Это будет один из возможных вариантов…
Каждый раз, когда Алекс говорил, что он собирается перейти к делу, Билл надеялся, что, возможно, так оно и будет. Однако вскоре становилось ясно, что и в этот раз суть утонет в нахлынувшем потоке слов. Билл знал, что компания может начать продавать свои акции или ее продадут целиком, он также знал, что грядут перемены. Вопрос был только в том, собирается ли Алекс сказать что-нибудь кроме этого.
Гормоны почувствовали, как мысли Билла рассеиваются, и воспользовались моментом.
– Надо, чтобы он глубоко задумался о чем-то постороннем, – сказал Феромон.
– О сексе, – предложил Тестостерон.
– Мы можем усыпить его, – продолжал Феромон. – Самое время ему отдохнуть после вчерашних подвигов.
– Можно заставить его задремать, а потом я резко разбужу его, и он подпрыгнет прямо до потолка, – развивал мысль Адреналин.
– Урони его голову на грудь, а потом резко подними, чтобы начальник видел, – предложил Феромон.
– С утра это переносится гораздо хуже, чем после обеда, – стонал Кортизол.
– Посмотрим, – мечтательно отозвались остальные гормоны, предвкушая скорую забаву.
– Ладно, пусть Билл почувствует непреодолимое желание закрыть глаза только на одну секунду. Хоть он и знает, что немедленно заснет, пусть надеется, что сможет проснуться, – предложил Феромон.
– …Поэтому, – завершал свой монолог Алекс, – будем реалистами – грядут увольнения.
Билл немедленно проснулся:
– Что?
– Вижу, что вы расстроены, – сказал Алекс.
– Конечно, расстроен.
Гормоны были потрясены не меньше Билла.
– Что тут удивительного? – спросил Гистамин. – Вы совсем затрахали его, а теперь удивляетесь.
Адреналин накинулся на него:
– Да заткнешься ты или нет? Просто помолчи! Ты никогда не помогаешь решать наши проблемы, а всегда только критикуешь!
Это было чистой правдой, и Гистамин не нашелся, что возразить.
– Все очень просто, – начал Кортизол в своей спокойной манере. – Биллу просто нужно расслабиться.
– Что бы ни случилось, ты всегда советуешь одно и то же, – прошипел Адреналин.
– Придя в себя, – продолжал невозмутимый Кортизол, – Билл сможет задать несколько дополнительных вопросов, и мы сумеем понять, что нас ожидает.
– Блестяще! – поддержал его Гистамин, твердо решивший показать, насколько полезным он может быть. – О чем они теперь беседуют?
– Молчат, – сообщил Феромон. – Апекс смотрит на Билла и ожидает от него какой-нибудь реакции.
– А Билл реагирует?
– Конечно, он сидит, и его колбасит от страха.
– А-аааа! – прокричал Адреналин. – Что теперь делать?
– Задать вопрос, – мягко настаивал Кортизол.
– Ладно, ладно, – наконец согласился Адреналин, – о чем мы хотим спросить?
Идей не было, но Билл заговорил сам:
– Скажите, – начал он, глядя начальнику в глаза, – и как же мне теперь быть?
– Великолепно, – снова закричал Адреналин, – наш хозяин – настоящий гений!
– Ну, мне кажется, что… – начал Алекс удивленно и замолчал.
– Что ему кажется? – не понял Гистамин.
– Извините, – поспешил признать свою оплошность Билл. – Я понимаю, что это мои проблемы.
– Вы хорошо держитесь, – сказал Алекс и сделал начальственный жест, который, по всей видимости, означал, что Билл может быть свободен. Это был окончательный, разгромный жест. Билл подумал, что для него лучше всего было бы воспользоваться этой возможностью и покинуть кабинет, но от волнения ноги не держали его. Он сидел и тупо смотрел на начальника.
Алекс сочувственно улыбнулся. Билл сумел подняться, наконец, и направился к выходу, но Алекс окликнул его снова:
– Будь я на вашем месте…
– Да?
– Я бы прежде всего хорошенько подумал.
– Так я и сделаю, – ответил Билл. – Спасибо за совет, вы мне очень помогли.
– Это ирония?
– Вовсе нет! Я хотел сказать… Вы понимаете, – в отчаянии попытался объяснить Билл.
– Я все понимаю.
– О господи! О господи! – волновались гормоны.
Когда Билл уже покинул кабинет, до гормонов дошло, какой им выпал шанс.
– Все просто великолепно, – сказал Адреналин.
– Почему? – не понял Гистамин, который все еще был под впечатлением беседы с начальником.
– Если его уволят, он не сможет бросить курить.
– Заткнись!
– Конечно, мы не можем закурить в кабинете, – подхватил Феромон и стал размышлять вслух: – но можно сделать, чтобы Биллу захотелось попить. Тогда он спустится вниз в буфет и сядет в зал для курящих, ему станет жаль самого себя и…
– Но ведь мы еще не знаем наверняка, уволили его или нет, – мурлыкал Кортизол.
– Разве станет начальник бросать слова на ветер?
– Вот что я вам скажу, – добавил Тестостерон, который молча размышлял до этого момента – если его уволят, может быть, он станет больше заниматься сексом.
– Это с какого перепугу? – задал резонный вопрос Феромон.
– Ну, можно, например, сыграть на сочувствии Кейли или…
– Когда его уволят, у нас будет много времени, чтобы обсудить все это, – предположил Гистамин.
– Точно!
– Вообще-то, я сказал это с сарказмом, – отчаялся Гистамин.
– Хватит, пошли пить, – скомандовал Адреналин в нетерпении.
В буфете план гормонов сработал просто блестяще. Сначала Билл заказал себе кофе – любимый напиток гормонов – и сел было в одиночестве за столик в зале для некурящих, но сейчас же встал, подошел к автомату и купил пачку сигарет «Силк кат».
– «Силк кат»? Это же бабское курево! Нам требуется больше никотина! – негодовал Адреналин, но по его тону было легко догадаться, что он вне себя от радости.
Билл перешел за столик для курящих и стал хлопать по карманам в поисках зажигалки.
В буфет вошла Мария, осмотрелась и направилась прямиком к нему.
– Билл, совершенно забыла тебе сказать. Тебе звонили, и, по-моему, это важно. Сначала женщина не назвала своего имени, а просто попросила, чтобы ты ей перезвонил. Мне показалось, что она хитрит, и я слегка на нее поднажала. Тогда она сказала, что ее зовут Кейли.
Билла замер с сигаретой в руке, не успев прикурить.
