– Не понимаю, как это может заставить его снова начать курить?
– Никак, просто мне понравилась сама идея.
Очень часто вместо того, чтобы заняться решением серьезного вопроса, к примеру о беременности Эвелин, гормоны забавлялись ребяческими выходками. Главным заводилой здесь был Серотонин:
– Давайте устроим ему дурацкие звуки в животе, – предложил он, – такие прикольные.
– Не пойдет, он ведь в кабинете, – высказался Феромон. – Пусть лучше пёрднет.
– Придумал, – сказал Адреналин. – Сначала Билл захочет чуть-чуть облегчиться, а мы убедим его, что вони не будет.
Билл почувствовал, как что-то переполняет его зад, и какое-то время задавался вопросом, можно ли ему спустить газку. Решившись, он приподнял левую ягодицу и облегчился, затем сел обратно не отрывая глаз от документов. Несколько раз втянув в себя воздух, он постарался уловить, чем пахнет его творение.
– Пусть почувствует себя неловко, – предложил Феромон. – Пусть думает, что все видели, как он принюхивается, и догадались, кто испортил воздух.
Билл удостоверился, что ничем не пахнет.
– Прекрасно, – сказал Феромон. – Теперь надо взять паузу и подождать, пока не подойдет время для новой порции. Теперь он уверен, что все опять пройдет гладко, и облегчится без лишних переживаний.
– И на этот раз пусть это будет Вонища с большой буквы! – ликовал Адреналин.
– Билл попадается на этот трюк каждый раз. Уже столько лет.
Гормонам понадобилось некоторое время, чтобы собрать еще одну порцию газов и вызвать у Билла несильные боли в животе. Билл подумал, что это, по всей вероятности, от нервов, и стал размышлять, от чего это он мог так распереживаться. Ему пришла на ум идея, что, возможно, это из-за последних событий, но он отверг ее, решив, что все это из-за более существенных проблем, а именно из-за его работы. Последнее время постоянно ходили слухи о грядущих сокращениях, но Билл всегда успокаивал себя тем, что Тони, давно пристрастившийся к зеленому змию, имел куда большие шансы на вылет. Сегодня Биллу вдруг пришла в голову мысль, что у Тони было весомое преимущество – гораздо более низкая зарплата. Теперь собственное положение уже не представлялось Биллу таким надежным. Он никогда не задумывался об устройстве мира, но сегодня ему казалось, что его разум и тело работали над проблемами на каком-то глубинном, бессознательном уровне. Гормоны никогда не уставали насмехаться над такого рода идеями.
Поток мыслей Билла был прерван зловонным шквалом. Он сам не заметил, как испортил воздух, но вскоре тактическая ошибка стала очевидной – аромат вот-вот должен был достичь его коллег. Этот запах был в своем роде новым достижением гормонов – с тонким ароматом метана и нотками серы. Билл гадал, какова будет реакция Марии и Тони. Хорошее воспитание заставляло их молча продолжать работу, но вместе с тем у Билла не было сомнений, что, как только он выйдет из кабинета, Тони не сможет промолчать.
– Жаль, что не получилось сделать это достаточно громко, – обсуждали гормоны.
– Боже, какие же вы еще, в сущности, дети, – сказал Гистамин. – Вы хоть понимаете, что теперь ему придется довольно долго сидеть здесь, чтобы сохранить лицо. Он не позволит Тони сплетничать у себя за спиной. Вам и так здесь скучно, а чем, интересно знать, вы сейчас себе удружили?
– Да, Гистамин, ты прав, – согласился Феромон. – Надо было сделать так, чтобы в момент благословенного облегчения вместе с газами его немножко пробрало, тогда ему пришлось бы срочно бежать в сортир и стирать трусы.
– Чтоб я сдох!
Чуть позже стало очевидно, что гормоны отлично рассчитали выходку с газами по времени, так как несколько минут спустя в кабинет вошел начальник Билла Алекс – здоровенный мужик под сорок, постоянно сопевший от излишнего веса. Внешностью он напоминал сенбернара: у него были круглые, налитые кровью глаза и впечатляющее собрание двойных подбородков. Никто не испытывал к нему особо нежных чувств, но он считал себя душой общества. Раз в день он обязательно появлялся в этой части конторы, чтобы отпустить пару шуток. Он частенько останавливался прямо позади Марии и высказывал соображения касательно ее работы. Она была самой молодой сотрудницей, поэтому такой подход был вполне оправданным. Предложения Алекса были, несомненно, полезны, но после того, как он покидал комнату, Марию всегда передергивало. Девушка сама этого не замечала, пока Тони не сказал ей об этом.
Когда гормоны увидели, что Алекс вошел в комнату, они заставили Билла испытать легкое беспокойство и тошноту. Билл презирал и побаивался своего начальника, поскольку понимал, что лучше него разбирается в деле, и чувствовал, что его теперешнее положение – чистой воды случайность и невезение. Кроме того, сейчас их страховая компания переживала сложные времена, и легкий подхалимаж был не то чтобы необходим, но очень желателен. Билл заставил себя улыбнуться.
Алекс осмотрелся. Его подчиненные старательно имитировали прилежный труд. Лучше других в этом преуспел Тони. У него была самая большая практика по этой части. Сегодня утром он пришел на работу в ужасном состоянии. Билл и Мария не могли понять, что такое стряслось с ним ночью? Первую половину рабочего дня Тони провел в заранее отработанном положении: держа три папки в одной руке, глядя на четвертую и посасывая шариковую ручку. Так он мог сидеть и дремать часами. Алекс взглянул на Марию. Она была более добросовестным работником, но при этом редко имела крайне занятой вид, кроме того, она уделяла недостаточно внимания своей внешности. Поэтому вид у Марии был менее впечатляющим, чем у Тони. Мария не видела, как начальник вошел в комнату, и продолжала разговаривать с Биллом, который вполуха внимал плачевным подробностям ее личной жизни.
– Я прикупила кое-какое сексуальное бельишко, – рассказывала она, – которое даже ни разу не надела. Оно такое неудобное. Я просто иногда стираю его и развешиваю сушиться, чтобы соседи думали, что у меня бурная личная жизнь.
– Пытаешься заинтересовать своих соседей? – спросил Билл, продолжая печатать.
– Нет, моя соседка очень старая. Просто у меня ведь тоже есть самолюбие.
– Однако! – сказал Алекс из-за спины Марии, которая подпрыгнула от неожиданности и покраснела.
На соседнем этаже дрель снова завела свою песню, такую громкую, что собравшиеся в комнате не слышали друг друга. Потолок задрожал, и от него отвалился небольшой кусок штукатурки. Тони подскочил. Какое-то время он осматривался, а затем постучал по папке с делом, которую держал в руке.
– Вам следует добавить в свою страховку пару пунктов про потолки, мистер Уоткинс, – сказал Тони.
– Мой бог, меня окружают одни комедианты, – ответил Алекс.
Начальник оставался в кабинете чуть дольше, чем того требовала простая вежливость. Все повернулись к нему, ожидая, что он скажет. Как бы отвечая на немой вопрос, он обратился к Биллу:
– Я прошу вас на минутку заглянуть в мой кабинет.
Адреналин сдавил глотку Билла. Он улыбнулся и встал, чтобы проследовать за Алексом, по пути взглянув на Тони и Марию. Они сидели спокойно, видимо, у них не было поводов волноваться за его судьбу. Билл никак не мог понять, почему его грудь переполняет какое-то тревожное чувство. Неужели его работа стала такой беспокойной? Когда он был уже в дверях, зазвонил его телефон. Мария жестом показала, что возьмет трубку, и Билл вышел вместе с начальником.
