По дороге они не встретили ни одного человека. Они прошли мимо покосившихся загонов для лошадей, которыми давно никто не пользовался, и небольшого дома, в котором когда-то жил управляющий конезаводом Эдгар Браун. Они продолжили путь и вскоре увидели среди старых ветвистых деревьев те самые руины, о которых рассказывал Джеймс Маркхам. Кое-где из земли возвышались остатки серых стен. Крыши давно не было, а оконные провалы выглядели словно глазницы. Под одной из уцелевших арок лежала груда мусора, поросшая сорняками.
– Интересно, что это раньше было за здание? – спросил Генри.
– Трудно определить, – ответила Целестина. Ей был неприятен один вид развалин.
– Неудивительно, что о таких руинах ходит множество мистических историй, – сказал писатель. – Что же разрушило это здание? Пожар? А может, землетрясение?
– Джеймс наверняка знает, – предположила Целестина. – Почему тебя это так интересует?
– Ты разве не находишь, что у этих руин есть определенное очарование?
– Если честно, то мне жутко.
– Интересно, а что там внутри?
Целестина испуганно посмотрела на мужа:
– Генри, ты же не собираешься туда заходить?
– А почему бы нет?
– Ты разве забыл слова Джеймса? Он советовал обходить эти руины стороной.
– Что может там со мной случиться? Это всего-навсего пара старых стен.
– Которые не обязательно разглядывать изнутри.
– Я любопытный человек, – сказал Генри с усмешкой. – Ты идешь со мной?
– Никогда в жизни! – воскликнула Целестина и замотала головой. – Генри, в этих стенах может скрываться ужасная опасность. Не будь таким легкомысленным, не испытывай судьбу. Давай лучше вернемся в дом.
– Я скоро вернусь, – ответил писатель.
– Генри!
Но тот уже двинулся в сторону развалин. Писателя что-то неотвратимо влекло туда, причем так, что он этого не замечал.
– О, Генри, Генри! Что же ты делаешь? – шептала женщина.
В ее глазах поведение мужа было преступным легкомыслием – так дерзко распоряжаться собственной судьбой. Такое не может остаться безнаказанным. Почему Генри так редко ее слушался? Может, думал, что она слишком молодая, чтобы давать ему советы?
Сейчас писатель стоял в тени уцелевшей арки ворот. Он обернулся и улыбнулся жене. Это было в последний раз, когда она видела его таким улыбающимся…
* * *
Джеймс Маркхам сидел в своем кабинете. Он нажал на кнопку селектора и попросил секретаршу соединить его с Ландсмоор-хаузом. Но ему никто не ответил.
Прошло десять минут. Джеймс беспокойно крутился в своем кресле и смотрел в окно. Был типичный осенний день, холодный и неприветливый. Определенно погода в Ландсмооре сейчас мало чем отличается от лондонской.
Через десять минут отозвалась секретарша Салли:
– Сожалею, шеф, там никто не берет трубку.
– Странно! Хотя бы Генри должен быть дома. Может, он не слышит за стуком машинки звонка телефона? Попробуйте еще раз.
Джеймс подождал еще десять минут. Когда Салли снова сообщила ему о том, что к телефону никто не подходит, он заставил ее позвонить Говарду Равеналу. Тот моментально отозвался:
– Здравствуйте, мистер Маркхам! Что могу для вас сделать?
– Мои друзья благополучно добрались до усадьбы?
– Разумеется, сэр.
– Вы с ними с тех пор больше не виделись?
– Нет, сэр. Вчера весь день шел дождь. Мистер и миссис Уорнер наверняка не выходили из дома.
– Я пытаюсь до них дозвониться, но никто не берет трубку. Вы бы не могли по возможности заглянуть в Ландсмоор-хауз и узнать, как там дела?
– Конечно! Будет сделано, мистер Маркхам!
– Перезвоните мне, как только туда приедете.
– Вы можете на меня положиться, – сказал Говард Равенал и повесил трубку.
* * *
Впервые Генри почувствовал что-то странное. Он не мог определить чувство, охватившее его. Но как только он зашел в эти мрачные развалины, что-то овладело им.
На него явно влияла какая-то загадочная сила. Он не боялся, смело шел вперед, перешагивая через кучи гравия и заросли травы, а жуткие каменные стены вдруг стали принимать для него совсем другой вид.
Возможно, если бы не эти старые руины, то кони-призраки никогда бы и не появились. Это пугающее своим видом полуразвалившееся здание казалось сосредоточением злой магии, которая была способна на многие немыслимые вещи. Оно незаметно делало из Генри Уорнера другого человека. Он менял свое отношение к вещам, которые прежде играли в его жизни большую роль, у него появлялись другие цели и другие ценности.
Писатель с любопытством продолжал осматривать руины, оказывавшие на него необратимое воздействие, и когда он вышел наружу после долгих, мучительных минут, которые Целестина его ждала, то он уже не принадлежал ей. Генри овладела злая сила.
– А вот и я! И ничего со мной не случилось! Как видишь, все эти страшилки про магические развалины не что иное, как пустая болтовня.
– Тебе было действительно необходимо туда заходить? – с упреком спросила Целестина.
– Конечно. Я должен был доказать тебе, что твои страхи надуманны.
– Я ужасно боялась за тебя, Генри!
– Ты вообще слишком многого боишься, – ответил писатель почти презрительно.
Они вернулись в дом. Целестина думала, что Генри тут же засядет за пишущую машинку, но вместо этого он уселся со стаканом виски на диване в холле и проворчал, что голоден.
– Это была не моя идея идти гулять, ты сам меня уговорил. Теперь придется подождать, пока я приготовлю поесть.
Оскорбленная Целестина пошла на кухню. Она ждала, что Генри последует за ней и извинится, однако тот не появился. Атмосфера между ними накалялась. Чтобы не доводить до ссоры, Целестина решила после еды не трогать мужа. Она не могла объяснить, что с ним случилось и что его так изменило.
После этой продолжительной прогулки писатель не проявил никакого желания идти в кабинет работать. Это тоже показалось Целестине очень странным, но она ему ничего не сказала. Она никогда не вмешивалась в дела мужа. Если его интересовало ее мнение, он всегда о нем спрашивал, она охотно отвечала. В остальных случаях она предоставляла ему возможность делать то, что он считал в данный момент необходимым. Она лишь спросила себя, куда вдруг подевалось его вдохновение.
После обеда приехал Говард Равенал. Целестина впустила его.
– Простите за беспокойство, миссис Уорнер, – сказал он извиняющимся тоном.
– Вы мне нисколько не мешаете, мистер Равенал, – ответила девушка. – Пожалуйста, входите. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
