— Собирался отправить ее домой? — спросил я тихо.
Он резко дернул головой от удивления.
— Ну да, — осторожно ответил он. — Я подумал…
— Не думай. Только не об этом. Отпустить свидетеля или нет, решаю я, а не ты, понял?
— Мне показалось, она сейчас сорвется.
— И что? Это не значит, что ей можно идти домой, детектив Курран. Это значит, что она должна собраться. Еще немного, и ты бы сорвал допрос ценного свидетеля.
— Я не нарочно. Лучше поговорить с ней через пару часов — ведь если ее сейчас расстроить, она придет в себя только завтра.
— Нет, так не годится. Если тебе нужен свидетель, найди способ с ним поговорить, и точка. Нельзя отправлять ее домой, чтобы она выпила чаю с печеньем и выбрала удобное для нее время.
— Я подумал, что должен дать ей выбор. Она только что потеряла…
— Я что, наручники на нее надел? Дай девочке выбор, не вопрос — но она должна выбрать то, что нужно тебе. Правило номер три, четыре, пять и еще пара десятков: на этой работе нельзя плыть по течению — его нужно направлять. Я понятно выразился?
— Да. Прошу прощения, детектив. Сэр, — сказал Ричи после паузы.
Наверное, в ту минуту он меня ненавидел, но с этим я готов мириться. Пусть новички используют мои фотографии в качестве мишеней для дартса — лишь бы не нанесли ущерб делу или своей карьере.
— Это больше не повторится?
— Нет. То есть да, вы правы. Не повторится.
— Отлично. Тогда приступим к допросу.
Ричи спрятал подбородок в воротник и с сомнением оглядел Фиону Рафферти. Она обмякла — голова опустилась почти до колен, в пальцах повисла забытая сигарета. Издали Фиона казалась красной тряпкой, которую смяли и выбросили за ненадобностью вместе с прочим мусором.
— Думаете, она справится?
— Без понятия. Это не наша проблема, лишь бы не устраивала истерик во время допроса. Идем.
Не оглядываясь, я пошел по дороге и секунду спустя услышал хруст гравия — Ричи спешил за мной.
Фиона немного собралась: время от времени по ее телу все еще пробегала дрожь, однако руки уже не тряслись и тушь с лица она стерла, пусть даже и полой рубашки. Я отвел ее в один из недостроенных домов — подальше от сурового ветра и Ларри с его парнями, — усадил на штабель шлакобетонных блоков и дал еще одну сигарету. Я не курю и никогда не курил, но всегда держу под рукой пачку: лучший способ установить отношения с курильщиком, как и с любым другим наркоманом, — дать ему взятку в его собственной валюте. Я уселся рядом с ней, а Ричи встал у подоконника, за моим плечом, чтобы наблюдать за ходом разговора и делать пометки, не привлекая особого внимания. Условия не идеальные, но бывало и хуже.
— Может, вам еще что-нибудь нужно? — спросил я, давая ей прикурить. — Свитер? Стакан воды?
Фиона уставилась на сигарету — крутила ее в пальцах и делала быстрые короткие затяжки. Все мышцы девушки были напряжены — к концу дня она устанет так, словно пробежала марафон.
— Ничего не нужно. Давайте закончим с этим побыстрее! Пожалуйста!
— Без проблем, мисс Рафферти. Мы все понимаем. Для начала расскажите мне о Дженнифер.
— Дженни. «Дженнифер» для нее слишком чопорно… Ее всегда звали «Дженни» — с самого детства.
— Кто из вас старше?
— Она. Мне двадцать семь, ей двадцать девять.
Я так и думал, что Фиона моложе, отчасти из-за комплекции — она худая, невысокая, с узким несимметричным лицом. Но дело еще и в одежде — в этакой студенческой небрежности. Во времена моей молодости девушки одевались так и после окончания колледжа, однако сейчас основная масса старается принарядиться. Судя по тому, что мы видели в доме, Дженни наверняка уделяла своей внешности больше внимания.
— Чем она занимается?
— Работает в пиар-отделе… то есть работала. После рождения Джека сидит дома с детьми.
— Логично. По работе не скучает?
Фиона попыталась покачать головой, однако была так зажата, что движение больше походило на судорогу.
— Вряд ли. Ей нравилось работать, но амбиции у нее не завышенные; она знала, что не сможет вернуться после рождения второго ребенка, но они все равно решили завести Джека.
— Проблемы на работе? Может, она с кем-то не ладила?
— Нет. Правда, мне казалось, что девушки в той компании настоящие стервы, если кто-то забывал обновить искусственный загар, смеялись, а когда Дженни забеременела, называли ее «Титаник» и советовали сесть на диету. Но Дженни считала, что это ерунда…. Она не любит скандалов, понимаете? Скорее будет плыть по течению… — Фиона с шипением выдохнула сквозь зубы, словно на нее накатила волна боли. — Она всегда считала, что в конце концов все будет хорошо.
— А Патрик? Он ладит с людьми?
Не останавливайся, заставляй их прыгать от одной темы к другой, не давай им времени посмотреть вниз. Если они упадут, то уже не поднимутся.
Она резко повернулась ко мне — серо-голубые глаза с опухшими веками распахнуты до предела.
— Пэт… Боже мой, вы ведь не думаете, что это он! Пэт никогда, никогда…
— Знаю. Скажите…
— Откуда вы знаете?
— Мисс Рафферти, — добавил я немного строгости в голосе, — вы хотите нам помочь?
— Конечно! Я…
— Хорошо. Тогда сосредоточьтесь. Чем быстрее мы получим информацию, тем скорее сможем ответить на все вопросы. Договорились?
Фиона с безумным видом огляделась, будто ей приснился кошмар и эта комната в любой момент может исчезнуть. Нас окружали неровно сложенные стены из бетонных блоков; у одной из них — как опоры — стояли две балки. Стопка перил «под дуб», покрытая слоем пыли; на полу — расплющенные пенопластовые стаканчики, в углу — смятая в комок грязная синяя фуфайка. Мы словно попали в лагерь археологов, где время замерло в тот момент, когда обитатели побросали свое добро и бежали, спасаясь от природного бедствия или захватчиков. Сейчас Фиона ничего не замечала, но эта картинка останется с ней навсегда. Вот он, один из бонусов, которые убийство дает родственникам: вы можете забыть и лицо погибшего, и последние слова, но до мельчайших подробностей запомните место, где находились, когда в вашу жизнь ворвался этот кошмар.
— Мисс Рафферти, — сказал я. — Нам нельзя терять время.
— Да. Я в порядке. — Она затушила сигарету о шлакоблок и уставилась на окурок так, словно он появился в ее руке из небытия.
— Вот, — тихо сказал Ричи, наклоняясь вперед и протягивая ей пластиковый стаканчик.
Резко кивнув, Фиона схватила стаканчик и бросила в него окурок.
— Так что вы можете сказать о Патрике? — спросил я.
— Он чудесный. — Покрасневшие глаза с вызовом глядели на меня. Даже в таком состоянии упрямства ей было не занимать. — Мы все из Монкстауна, из одной компании. Пэт и Дженни вместе с шестнадцати лет.
