Ее укачивало в карете, клонило в сон. Она и сама не заметила, как уснула.
* * *
Аделаида-Анжелика очнулась на постели и, едва раскрыв глаза, поняла, что она лежит на незнакомом ложе в незнакомой комнате. Нет, она не испугалась. Она множество раз в своей жизни просыпалась в чужих комнатах, на чужих простынях. О, как она устала от всего этого, как она устала от жизни. Если бы сейчас, вот сейчас, закрыть снова глаза и легко-легко перестать дышать. Но нет, вряд ли ей это удастся именно сейчас. Виски ныли. Она приподняла голову, растрепанные волосы были тяжелы ей. На стене она увидела шнурок сонетки – колокольчика для вызова слуг. Аделаида-Анжелика позвонила, дернув шнурок. Раздался тонкий звон. Спустя несколько минут дверь отворилась и в комнату вошла высокая стройная девушка. В окна уже бил солнечный свет белой зимы. Окна выходили не на улицу, а в сад. Можно было видеть облепленные снегом черные ветки деревьев. Аделаида посмотрела на вошедшую девушку. Это действительно было любопытное зрелище, потому что девушка была арапкой, чернокожей. На ней было обычное платье служанки из хорошего дома, но на голове – экзотический тюрбан из пестрой ткани. Молодая арапка улыбнулась, присела в изящном поклоне и, обнажив белоснежные зубы, крепкие и большие, спросила учтиво:
– Что будет угодно госпоже?
Она говорила по-французски.
– Это ты раздела меня? – спросила Аделаида. Она и вправду была раздета до сорочки.
– Я, госпожа, – улыбнувшись, отвечала чернокожая девушка. – Прикажете одеть вас? Теплая вода для умывания готова. Господа ждут вас в столовой пить кофе…
«Господа! – подумала Аделаида. – Господа – это, должно быть, Брюс и Чаянов…» А вслух она сказала, тяжело вздохнув:
– У меня ужасно болит голова! Принеси мне что-нибудь, какое-нибудь снадобье, помогающее от головной боли!
Девушка снова белозубо улыбнулась, снова присела в изящном поклоне и вышла. Мадам Аделаида откинулась на подушки. «Должно быть, я в доме Чаянова, – вяло думала она, – или в доме Брюса… Не все ли равно…»
Дверь снова отворилась, девушка принесла на подносе небольшой кувшин и стакан, а также блюдо с кусками холодной говядины. Легко изогнув стройный стан, она водрузила свою ношу на стол.
Аделаида встала с постели и приблизилась к столу. Арапка предупредительно налила в стакан из кувшина мутноватую жидкость. Аделаида попробовала. Жидкость отдавала острым и пряным. Аделаида поморщилась. Чернокожая девушка заметила это.
– Не бойтесь, госпожа, пейте. Это огуречный рассол – самое верное средство от головной боли! И говядина – тоже!..
– Что – тоже? – полюбопытствовала дама, чуть скривив губы. – Что? Холодная говядина – тоже средство от головной боли?
Чернокожая девушка весело рассмеялась:
– Да, госпожа, от головной боли, вызванной горячительными напитками, простите за откровенность!
– А ты – бойкая особа, – заметила дама.
– Да, госпожа, я – бойкая особа!..
Обе женщины расхохотались.
Аделаида, сидя за столом, заедала огуречный рассол ломтиками холодной говядины. Арапка приготовила все необходимое для умывания.
– Мое платье в порядке? – спросила Аделаида.
И уже спустя полчаса, одетая и причесанная, она входила в столовую, где ее ждали за кофием Брюс и Чаянов. Да, она не ошиблась!..
* * *
Царь Петр вернулся поздно в жилые покои своего дворца. Он уже привык к тому, что Катерина ждет его и ни за что не ляжет в постель, покамест он не вернется. Вот и сейчас молодая жена не спала. Он застал ее сидящей в креслах. Акулина, одна из ближних служанок, расчесывала черные, как вороново крыло, волосы царицы. Заслышав шаги мужа, Катерина резко мотнула головой. Он вошел, и она бросилась ему навстречу.
– Матушка! – воскликнула Акулина, опуская частый гребень.
Петр обнял жену, жадно вдыхая запах ее волос, нежный и странно мускусный.
– Что случилось? – Катерина чуть запрокинула голову. Даже когда Петр молчал и притворялся, что все идет хорошо, ему не удавалось обмануть ее! Она всегда угадывала, когда он особенно тревожился. И теперь она тоже угадала.
– Что, что случилось, Петруша? Ты можешь сказать мне?
– Ты не знаешь? – тихо спросил Петр. Катерина замотала головой, совсем по-детски:
– Нет, нет, не знаю…
Катерина бросила быстрый взгляд на служанку, но тотчас поняла, что случившееся является тайной лишь отчасти.
– Как Аннушка? – спросил заботливый отец.
– Здорова, пузыри пускает, – улыбнулась Катерина.
– Слава Богу! А ты не падай духом, беда случилась.
– Акулина, ступай! – быстро распорядилась царица.
Акулина отложила гребень на туалет, перед зеркалом, и, поклонившись, вышла.
– Беда, душа моя, беда! – Петр усадил жену на постель. Он и сам уселся рядом и обнял ее крепко за плечи. – Беда! Мадам Аделаиду убили!
Катерина вздрогнула в его объятиях:
– Кто?.. Как?.. За что?.. Почему?.. Нет!.. – вырвалось у нее невольно.
– Да я и сам ничего еще не пойму! Тело ее нашли в спальном покое ее дома…
– Нашли? Но кто?..
– Одна из служанок. Слуги все уже посажены под крепкий караул. Пытаны будут накрепко, а покамест спрошены.
– И что же говорят?
– Разное говорят. Госпожа-де вернулась поздно после крестинного обеда. Только одни говорят, будто вернулась в тот же день, а другие – будто вернулась на другой день. Поди пойми!
– Это ужасно! Надо дать знать ее сыну, Константину.
– Уже отправлен гонец.
– А тот ее сын, который во Франции, в Париже? Ты прикажешь отправить письмо?
– Да, но прежде будут допрошены слуги.
Катерина, призадумавшись, накручивала на палец длинную блестящую черную прядь.
– А как все же она убита? – спросила молодая царица. – Ну, ножом, или как?
Умный вопрос, – Петр и сам несколько успокоился, видя, что жена не теряет самообладания. – Умный вопрос, – повторил он. – И знаешь ли, Катеринушка, я ведь тебе не все сказал. Прежде скажу тебе, что мадам Аделаида найдена задушенной. И вот это-то и наводит меня на некоторые мысли… – И он рассказал Катерине о смерти Трины. Молодая царица слушала внимательно. – Понимаешь, – говорил царь, – ты понимаешь, где собака зарыта?! Девка была задушена, а теперь и мадам Аделаида задушена…
– А ты уверен в том, что эту девушку, Трину, убила, задушила мадам Аделаида? – Катерина размышляла.
– Да ведь она сама об этом заявила!
– Но она такая странная женщина… – Катерина не договорила.
– Ты думаешь, она кого-то покрывала? Настоящего убийцу? Но кого? И зачем?
