Поначалу они вообще молчали, но когда часы пробили полночь, и эхо последнего удара угасло в тишине, трех стражей охватила безотчетная тревога. Чтобы избавиться от нее, мужчины завели беседу.
— Как сияет луна, — тихо вымолвил Генри.
— Я никогда не видел ее такой яркой, — ответил Маршдел. — У меня растет убеждение, что сегодня ночью нас никто не потревожит.
— Вчера он явился позже, — заметил Генри.
— Да, пока рано поздравлять друг друга со спокойным дежурством.
— Весь дом затих, — добавил Джордж. — Я и не думал, что тишина может быть такой интенсивной.
— Действительно тихо.
— Тсс! Она пошевелилась.
Застонав во сне, Флора сделала легкое движение. Занавес, опущенный вокруг кровати, защищал ее глаза от лунного света, который вливался в комнату. В принципе, можно было бы закрыть ставни, но мужчины не стали делать этого, поскольку в темноте их наблюдение оказалось бы бесполезным, и они не увидели бы того, кто попытался бы проникнуть в комнату.
Прошло не меньше четверти часа, прежде чем мистер Маршдел прошептал:
— Мне сейчас пришло в голову, что этот кусок ткани, оторванный мной прошлой ночью от одежды вора, удивительным образом напоминает по цвету и стилю камзол того мужчины, который изображен на портрете в комнате, где прежде спала Флора.
— Я подумал об этом, как только увидел обрывок, — ответил Генри. — Но, честно говоря, побоялся признать в нем еще одно доказательство в пользу гипотезы о вампире.
— Тогда мне не стоило показывать вам эту ткань, — сказал мистер Маршдел. — Я сожалею о своем поступке.
— Не вините себя за усердие, — отозвался Генри. — Вы действовали правильно. Это просто я до глупости впечатлительный юноша. Однако раз уж вы заметили такое сходство, то я должен признаться вам в настойчивом желании проверить эти наши наблюдения и сравнить лоскут с портретом.
— А что может быть проще?
— Вы можете идти, но я останусь здесь, — сказал им Джордж. — На случай, если Флора проснется. Нас будет разделять лишь коридор.
Генри тут же поднялся с кресла.
— Тогда вперед, мистер Маршдел. Давайте рассеем наши сомнения. Джордж правильно сказал, нас будет разделять лишь коридор, и в случае тревоги мы всегда успеем вернуться обратно.
— Я готов, — ответил мистер Маршдел.
Свечи были не нужны, так как в безоблачном небе сияла луна, а особняк имел много окон. Обе спальные находились в разных концах коридора довольно широкого и длинного — но звук тревоги без помех дошел бы из одной комнаты в другую. Генри и мистеру Маршделу потребовалось пара минут, чтобы добраться до античной спальной, где висел портрет. При свете полной луны мужчина, изображенный на картине, казался потрясающе живым и устрашающим.
Этот эффект подчеркивало и то, что остальная часть комнаты не была освещена ночным светилом, лучи которого вливались в окна коридора и через дверной проем попадали прямо на портрет. Мистер Маршдел приложил кусок ткани к холсту, и им хватило одного лишь взгляда, чтобы заметить поразительное сходство между обрывком рукава и фрагментом картины.
— О, великий Бог! — воскликнул Генри. — Один и тот же узор.
Мистер Маршдел вздрогнул и выронил обрывок одежды.
— Этот факт поколебал даже ваш скептицизм, — печально подытожил Генри.
— Мой разум не может объяснить его.
— Я хочу рассказать вам легенду, связанную с этим портретом. Мне неизвестно, насколько вы знакомы с историей семейства Баннервортов, но этот человек — один из моих предков. Я бы даже сказал, один из великих предков. Совершив самоубийство, он был похоронен в своей лучшей одежде.
— Вы уверены в этом?
— Абсолютно.
— Меня смущает то обстоятельство, что каждый момент этой странной истории все больше подтверждает ужасную догадку о вампире. Как бы мы не уклонялись от нее, она вновь и вновь предъявляет себя нашему вниманию.
После нескольких секунд напряженного молчания юноша повернулся к мистеру Маршделу, чтобы рассказать ему о чем-то. В тот же миг из парка прямо под балконом послышались звуки осторожных шагов. От ужаса и неожиданности Генри почувствовал слабость в ногах. Он прислонился к стене для опоры и прошептал, едва произнося слова:
— Вампир! Вампир! О Боже! Он вернулся!
— Так пусть же небеса вдохновят всех нас на большее, чем просто храбрость смертных, — вскричал мистер Маршдел и, открыв окно эркера, выбежал на балкон.
Генри, овладев собой, последовал за ним. Как только он достиг ограждения, Маршдел прошептал ему, указывая вниз рукой:
— Там кто-то прячется!
— Где? Где?
— Среди лавров. Давайте, я выстрелю наугад, а затем мы спустимся и посмотрим.
— Подождите, — донесся голос снизу. — Я умоляю, не стреляйте.
— Это голос мистера Чиллингворта, — воскликнул Генри.
— Да, это и есть мистер Чиллингворт собственной персоной, — ответил доктор, выбираясь из лавровых кустов.
— Какого черта?! — сердито рявкнул Маршдел.
— Просто я решил провести ночь в вашем парке — в надежде поймать вампира. Ради этого мне даже пришлось перелезть через ворота.
— Но почему же вы не рассказали мне о вашем плане? — возмутился Генри.
— Мой друг, я принял это решение лишь полтора часа назад.
— Вы кого-нибудь здесь видели?
— Нет, никого. Но я слышал странный звук за парковой стеной.
— Ах, так!
— Послушайте, Генри, — произнес мистер Маршдел. — Что вы скажете, если мы спустимся вниз и осмотрим прилегающие к парку земли?
— Я согласен. Но позвольте мне предупредить об этом Джорджа. Иначе его может обеспокоить наше долгое отсутствие.
Генри торопливо вернулся в комнату Флоры и тихо обратился к брату:
— Джордж, ты не против, если мы оставим тебя с сестрой на полчаса, а сами осмотрим территорию парка?
— Нет, только дай мне какое-нибудь оружие. Или лучше побудь здесь, пока я не принесу из своей комнаты саблю.
Вернувшись с саблей, которую он всегда хранил в своей спальной, Джордж произнес:
— Теперь ты можешь идти. Я доверяю острому клинку сильнее, чем вашим пистолетам. Но прошу тебя, Генри, не уходи далеко от дома.
— Клянусь тебе, Джордж, я буду рядом.
Оставив брата у постели Флоры, Генри вернулся на балкон, где его поджидал мистер Маршдел. Они оба спрыгнули на землю, поскольку это показалось им кратчайшей дорогой в парк. Небольшая высота не представляла собой особой опасности, и вскоре они благополучно присоединились к мистеру Чиллингворту.
— Вы, конечно же, удивились, увидев меня здесь, — сказал доктор, — но дело в том, что во время нашей встречи я лишь подумывал о такой возможности. Не придя к окончательному решению, я не стал предлагать вам свою помощь.
