Мистер Чиллингворт казался чем-то встревоженным и спешил уехать, поэтому Генри не стал его задерживать. Но после отъезда доктора его охватило чувство одиночества.
— Сегодня ночью полнолуние, — сказал он сам себе. — Как странно, что это жуткое создание явилось накануне. Действительно странно. А ну-ка, посмотрим…
Он подбежал к книжным полкам и взял в руки книгу, о которой говорила ему Флора. Том назывался "Путешествие по Норвегии" и среди прочего рассказывал о популярной вере в вампиров. Генри открыл его наугад, и страницы, замелькав бумажным водопадом, сами указали ему нужные строки так часто бывает, когда книгу долго держат раскрытой на одном и том же месте. Поскольку нижний абзац был отмечен галочкой, юноша заинтересовался им и прочитал там следующее:
"Относительно вампиров, люди, убежденные в этом ужасном суеверии, говорят, что сии дьявольские создания питаются человеческой кровью, коей восстанавливают свои телесные силы, и сие обычно происходит в ночь перед полнолунием, ибо при инцидентах, когда их убивают или ранят, они исцеляют себя, ложась на землю в тех местах, где на них может упасть свет полной луны".
Генри вздрогнул и со стоном выронил книгу из рук.
Глава 5
Ночное дежурство. — Размышления. — Лунный свет. — Опасное приключение.
Юный Баннерворт вошел в состояние оцепенения и около получаса просидел, ни о чем не думая и почти не понимая, где он находится. Из этого ступора его вывел Джордж.
— Ты спишь? — спросил он, положив ладони на плечи брата.
Вопрос был задан тихим голосом, но Генри, не осознававший присутствия другого человека, вздрогнул будто от выстрела.
— Джордж, это ты?
— Тебе нездоровится?
— Нет, я просто задумался.
— О теме можно не спрашивать, — печально вымолвил Джордж. — Я искал тебя, чтобы передать письмо.
— Письмо?
— Оно адресовано тебе и, судя по печати, пришло от важного лица.
— Действительно.
— Ну же, Генри! Открой его, и давай посмотрим, от кого оно.
Света из окон еще хватало. Вскрыв конверт, Генри вслух прочитал письмо. Оно гласило о следующем:
"Сэр Френсис Варни передает свои наилучшие пожелания мистеру Баннерворту и выражает озабоченность теми неприятностями, которые, как он слышал, случились в вашей семье. Сэр Френсис надеется, что искренняя и добрая симпатия соседа не будет принята за навязчивость, и смиренно предлагает вам любую помощь во всем, что находится в пределах его возможностей.
Аббатство Рэтфорд".
— Сэр Френсис Варни? — воскликнул Генри. — Кто это такой?
— Разве ты не помнишь, как несколько дней назад мы говорили о джентльмене, который купил поместье в аббатстве Рэтфорд?
— Так это он? Ты с ним встречался?
— Нет, — ответил Джордж.
— Я не хотел бы сейчас заводить каких-то новых знакомств. Мы слишком бедны — гораздо беднее, чем можно судить по виду нашего дома. Боюсь, что вскоре нам придется продать часть особняка. Конечно, я напишу этому джентльмену вежливый ответ, но постараюсь уклониться от дружеских отношений.
— Это будет трудно сделать, Генри. Ведь наши владения граничат друг с другом.
— Ну и что? Мистер Варни поймет, что мы не хотим заводить с ним знакомства, и, будучи джентльменом, а я в этом нисколько не сомневаюсь, он откажется от дальнейших попыток общения.
— Пусть будет по-твоему, брат. Лично мне сейчас действительно не до знакомств — и особенно при нынешних обстоятельствах. Но, Генри, прошу тебя, разреши мне участвовать в дежурствах у постели Флоры. Я отдохнул и чувствую себя готовым для ночного бдения.
— Я бы не советовал тебе этого, Джордж. Ты же знаешь, что твое здоровье далеко не в лучшем состоянии.
— И все же позволь. Иначе беспокойство навредит мне больше, чем бессонная ночь в комнате нашей сестры.
Этот аргумент показался Генри убедительным, и он не стал противиться желанию Джорджа участвовать в ночном дежурстве.
— В этом есть и преимущество, — добавил Джордж. — Если нас будет трое, то в случае необходимости двое могут предпринять активные действия, и Флора при этом не останется одна.
— Да, ты прав. Это большое преимущество.
К тому времени по небосводу начал растекаться мягкий серебристый свет. Взошла луна. После ночной грозы воздух был по-прежнему чист и свеж, поэтому сияние луны казалось ярче и прекраснее, чем обычно. Сумерки сгущались, но приобретали нереальные молочные оттенки.
Заметив восход ночного светила, оба брата поспешили в комнату Флоры. В коридоре их уже поджидал мистер Маршдел. Хотя Генри и Джордж не имели ничего против компании отважного джентльмена, они начали уговаривать — вернее, настойчиво убеждать его — не нарушать своего покоя, сидя с ними у ложа сестры. Но тот резонно ответил:
— Позвольте мне остаться. Я старше вас и могу оценить ситуацию спокойнее, чем вы. Если вчерашний гость объявится снова, он больше от меня не убежит.
— И как же вы его поймаете?
— С именем Бога на устах я вступлю с ним в схватку, — торжественно объявил мистер Маршдел.
— Вы уже пытались сделать это прошлой ночью.
— Да, пытался. И я забыл показать вам, что осталось в моих руках. Смотрите. Что вы скажите об этом?
Он показал им обрывок рукава со старомодными кружевами и двумя золочеными пуговицами. При более тщательном осмотре юноши сошлись во мнении, что это часть какого-то обветшалого камзола. Внезапно Генри занервничал и задал мистеру Маршделу вопрос:
— А этот кусок не напоминает вам одежду прошлого века?
— Он остался в моих руках только потому, что буквально истлел и уже не мог выдерживать натяжения.
— Кроме того, от него исходит странный запах.
— Я тоже заметил его, — сказал мистер Маршдел. — Должен признаться, что этот запах навевает мне мысли о тлене могилы.
— И мне, — согласился Джордж. — А что если наш ночной визитер имеет к могиле и тлену прямое отношение?
— Будем надеяться, что нет. Лично я не хочу допускать в свой ум никаких доказательств того, что мы пока можем отрицать — пусть даже и с трудом.
Мистер Маршдел засунул обрывок камзола в карман, и трое мужчин, стараясь не шуметь, вошли в комнату Флоры.
До полуночи оставалось несколько минут. Луна поднималась по дуге небес, лаская землю призрачным сиянием. За окнами была такая красота, какую редко можно увидеть, даже прожив большую и долгую жизнь.
Флора спала, поэтому оба брата и мистер Маршдел, сидевшие у ее ложа, хранили молчание. Сон девушки становился все более беспокойным, и мужчины боялись нарушить его каким-либо громким звуком. Время от времени они перешептывались между собой. Комната хотя и была меньше прежней спальной, но позволяла им сидеть на некотором расстоянии от постели Флоры.
