Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
Перегнувшись, я заметил четкую тонкую тень, протянувшуюся по всей стене снизу до крыши. Она шла совсем рядом с окном — слева, футах в двух. Я вспомнил — это была водосточная труба, несколько лет назад установленная, чтобы отводить с крыши дождевую воду. Я давно забыл о ней. Теперь стало понятно, каким образом эти твари сумели добраться до окна. Тут я вновь услышал царапанье и шорох — наверх лезло новое чудище. Помедлив, я высунулся из окна и толкнул трубу; к моему восторгу, она легко шевельнулась под рукой, тогда, воспользовавшись стволом ружья как рычагом, я поспешно оторвал трубу от стены и, ухватившись обеими руками, оттолкнул ее подальше от стены… вместе с цеплявшейся за металл тварью.
Я подождал, прислушиваясь к новому взрыву воплей, но продолжения атаки уже не последовало. Оставалось надеяться, что очередного натиска здесь можно не ожидать, ведь я уничтожил тот единственный путь, которым твари добирались к окну. Возле других окон труб не было, и я ощутил некоторую уверенность.
Оставив спальню, я вернулся в свой кабинет — чтобы проверить состояние двери. Войдя, я засветил две свечи и с ними приблизился к двери. Одна из массивных петель стронулась с места, в верхней части двери образовалась вмятина дюймов шесть глубиною.
Должно быть, волею Провидения я сумел опередить чудищ едва ли не в самый последний момент. Я подумал про парапетный камень. Как случилось, что он упал? Ведь при каждом выстреле я опирался на него и при этом не замечал, чтобы тот шатался. Однако стоило мне разогнуться, и камень вдруг вывалился из-под ног. Нетрудно было сообразить, что бегству свинорылых я был обязан скорее своевременному падению камня, чем меткой стрельбе. Потом я решил, что следует воспользоваться передышкой и надежнее укрепить дверь. Мерзкие твари еще не возвращались к двери после падения камня, но кто мог сказать, как долго будут они держаться вдали?
Я спешно приступил к починке двери, но уже со всей возможной основательностью. Спустившись вниз, я отыскал несколько крепких дубовых досок, принес их в кабинет и, оторвав прежние самодельные опоры, набил на дверь поперечины и только потом вновь старательно приколотил свои распорки, до шляпки забивая в дерево каждый гвоздь.
Дверь стала, на мой взгляд, прочней, чем была, — доски добавили надежности, и теперь я мог рассчитывать, что она сможет выдержать и более серьезный натиск.
А потом я зажег прихваченную из кухни лампу и отправился проверять нижние окна.
Теперь, узнав силу, которой обладали эти твари, я испытывал беспокойство, и окна нижнего этажа внушали мне опасения, несмотря на прочные решетки, которыми они были защищены снаружи.
В первую очередь я отправился в погреб для хранения масла, который еще не оставила память о недавнем приключении. Было холодно, и сквознячок выдувал странную нотку на обломках стекла. Невзирая на все неприятные воспоминания, мне показалось, что там ничего не изменилось. Я подошел к окну и осмотрел решетку внимательней, отметив успокоительную толщину ее прутьев. Тут мне вдруг показалось, что средний из них чуть изогнут — самую малость, — так могло быть уже многие годы, — ведь прежде мне не случалось обращать внимание на это окно.
Протянув вперед руку, я взялся за прут, для моих рук он был словно вырублен из скалы. Неужели твари попытались начать с него и оставили старанья, лишь убедившись в том, что эта решетка им не по зубам. Потом я проверил все окна по очереди, но даже самый придирчивый осмотр не выявил ничего подозрительного. Закончив с этим делом, я вернулся в свой кабинет и налил себе чуточку бренди, после чего поднялся караулить на башню.
Глава VIII
ПОСЛЕ НАПАДЕНИЯ
Было уже около трех часов ночи, и небо на востоке начинало бледнеть, предвещая зарю. Неторопливо явился рассвет, и я, наконец, смог тщательно разглядеть, что творится в садах. Однако чудищ нигде не было видно. Я перегнулся вниз, чтобы посмотреть, на месте ли тело твари, которую мне удалось пристрелить ночью. Его не было, и я решил, что Свинорылы успели убрать труп.
Потом я спустился на крышу дома и подошел к месту, откуда вывалился кусок парапета. Я внимательно поглядел вниз: плита оставалась на месте, но сверху сложно было сказать, есть ли под ней чье-нибудь тело: не было заметно и тех тварей, которых я пристрелил после падения камня. Значит, убрали и их. Я повернулся и отправился вниз — в кабинет, где, наконец, рухнул в кресло, не ощущая в себе никаких сил. Уже вполне рассвело, только лучи солнца еще не начинали по настоящему греть. Часы пробили четыре раза…
Вздрогнув, я проснулся и торопливо огляделся вокруг. На часах в углу стрелки показывали три. День уже клонился к вечеру. Значит, я проспал почти одиннадцать часов.
Неровным движением я распрямился в кресле и прислушался. В доме царило полное молчание. Я медленно поднялся на ноги и зевнул. Но усталость еще не отпустила меня, и я уселся вновь, раздумывая о причинах внезапного пробуждения.
Наконец, я решил, что, должно быть, пробили часы, и уже намеревался вновь подремать, когда внезапный шум разом заставил меня забыть про сон. Кто-то, крадучись, пробирался по коридору неподалеку от моего кабинета. Я мгновенно вскочил на ноги, руки сжимали винтовку. И стал ждать, стараясь не производить шума. Неужели твари сумели проникнуть в дом, пока я спал? Однако, пока я так размышлял, шаги приблизились к двери, на миг остановились и проследовали дальше. Я осторожно — на цыпочках — прокрался к дверному проему и выглянул. Тут я испытал истинное облегчение, знакомое, наверно, лишь помилованному перед самой казнью преступнику, — в коридоре оказалась моя сестра, уже направлявшаяся к лестнице.
Я шагнул в холл и собирался уже окликнуть ее, когда мне вдруг показалось странным, что сестра старается незамеченной пробраться мимо моей комнаты. Я был озадачен и на мгновение даже подумал, что вижу совсем не ее и что в доме завелась какая-то новая тайна. Однако, разглядев знакомую поношенную юбку, я едва не рассмеялся. Эту вещь — далеко не первой молодости — трудно было с чем-нибудь перепутать. Тем не менее поведение сестры озадачивало меня, и, памятуя, в каком состоянии духа находилась она вчера, — я отправился следом за сестрой, чтобы посмотреть, что она будет делать, стараясь при этом ничем не испугать ее. Если поступки ее окажутся рациональными — отлично… если же нет — придется ее приструнить. Угрожавшие нам отовсюду опасности попросту не допускали нового риска.
Очутившись на лестнице, я прислушался. И сразу услышал звук, буквально заставивший меня скатиться вниз: звякнул засов. Дура-сестрица уже отпирала заднюю дверь.
Я добрался до нее прежде, чем Мэри успела отодвинуть последнюю задвижку. Сестра не видела меня, пока я не схватил ее за руку. Быстро, испуганным зверьком оглянувшись, она громко вскрикнула.
— Мэри! — строго сказал я. — Что за чушь ты творишь? Неужели тебе необходимы какие-то объяснения, неужели ты не поняла еще — в какой мы оказались беде?
Она ничего не ответила, только дрожала и всхлипывала, тяжело дыша.
Несколько минут я потратил на уговоры, велел соблюдать осторожность, просил не бояться. Явной опасности нет, говорил я сестре, изо всех сил стараясь поверить в это, но надо же соблюдать осторожность… нам лучше вообще не покидать дом еще несколько дней.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
